Дора Коуст - Без права выбора

— Я буду очищать наш путь магией. Не переживай — все будет хорошо. — он обнял ее со спины, прижавшись губами к изгибу обнаженной шеи.

Алексия порывисто ахнула, часто задышав, заставляя тем самым грудь сжатую тисками корсета подниматься и опускаться, привлекая к себе внимание.

— Ты сводишь меня с ума. — подушечки длинных пальцев скользнули по краю одеяния, расшитого множеством кружев, лишь слегка прикасаясь к разгоряченной вздымающейся плоти. — Так отзывчива и непозволительно желанна.

— Ваше Высочество! Время! — Лекси узнала голос старшей фрейлины и поняла, что им действительно пора.

— Я уйду к себе и спущусь вниз. Надеюсь, ты не заставишь меня томиться в ожидании. — Алекс развернул девушку и сейчас вглядывался в ее осоловелые глаза.

Она потянулась вперед в попытке встретиться губами, но мужчина нежно прикоснулся ладонями к ее щекам, будто останавливая, и поцеловал лоб, тут же спешно скрываясь за створкой потайной двери.

Глава 9

Карета размеренно покачивалась, убаюкивая, как и воющий ветер снаружи, который нет-нет да и забирался через щели в экипаж. Кутаясь в меха, Краила и Алексия дремали, устав от разговоров и бессмысленных обсуждений того, что их ждет впереди. Время от времени Александр заглядывал в дормез, справляясь о самочувствии принцессы, но к дамам не пересаживался, предпочитая путешествовать на коне. Шел второй день, будто бесконечного пути, но несказанно радовало то, что метель осталась далеко за спинами путников, хотя холод все еще сопровождал их, врываясь под полы меховых плащей своевольными эфемерными потоками.

Принцесса вспоминала, как кричал король, спешно сбегая по ступеням в холл первого этажа. Как грозился передать королевство под управление соседям, если наследный принц не откажется от идеи сопровождать Алексию. Как пылали яростью его глаза, не скрывая ненависти к названной дочери. И как перешептывались свидетели этой нелицеприятной картины, предвкушая будущие сплетни в отсутствии королевских отпрысков.

Но Принцесса Интара в тот момент смотрела только на него — мужчину, который стойко выдержал все и не отказался от своего решения. Александр не ввязывался в диалог с отцом, а лишь уверенно произнес:

— Король не отказывается от своих решений. Иначе, он не король, если поддается чужеродному влиянию, меняя свое мнение.

Колеса кареты скрипели, сливаясь с мелодией природы, что играла сама по себе, не спрашивая разрешения. Поддаваясь обволакивающей темноте, Алексия провалилась в густое марево сновидений, которое расползалось по телу, погружая, проникая в самые потаенные глубины.

Жаждущие губы сминали, подчиняя, в то время как сильные руки удерживали ее, без права выбора, без права вырваться. Регон ощутимо ущипнул ее за ягодицу, прямо поверх платья, и девушка вскрикнула. Властный язык проскользнул по губам, чуть касаясь края зубов, и настиг ее испуганный язычок. От неожиданности, а может быть и на зло, она прикусила его и ощутила металлический привкус во рту. Наследный принц резко отпрянул, приложив к своим губам руку. На его пальцах осталась багряная кровь, вид которой будто даже обрадовал его, так сверкали предвкушением его глаза.

В мгновение ока он разорвал ее юбки руками, обнажая стройные ноги, неспешно с наслаждением оглаживая их. Алексия хотела накричать, возмутиться, но из раскрытого рта не донеслось ни звука, словно голос покинул ее, наградив немотой.

Сердце билось часто-часто, а мужчина все продолжал любоваться ею, упиваясь ее нескрываемым страхом. Лекси казалось, что она вот-вот умрет, а учащенный пульс перестанет барабанить свой такт, забирая ее в мир холода и тишины, но Регон решил по-своему.

Сверкая неестественными синими глазами, он приближался все ближе к ее лицу, заставляя терять дыхание и трястись, подобно листу на ветру. Жесткие губы впились в злом поцелуе, пока одной рукой он удерживал ее кисти над головой, а другой сминал нагие бедра и упругие полушария, выглядывающие из-под корсета. Только сейчас она ощутила всю твердость пола под собой, когда Наследный Принц Бетафа навалился на нее всей тяжестью мощного тела. Алексия пыталась брыкаться, извиваться под ним, но ее усилия ничего не стоили. Прокладывая дорожку от губ к шее, ключицам, груди, мужчина спускался все ниже, пока не нашел сосредоточие ее женственности, впиваясь в него сродни безумцу.

Нет возможности кричать. Нет возможности стонать. Нет возможности выпустить агонию, что сладострастной истомой, горячей волной разливалась по ее телу. Завязки корсета были безжалостно уничтожены кинжалом, раскрывая перед ним всю ее без остатка.