Дора Коуст - Без права выбора

— Я нисколько на вас не сержусь. И у меня к вам есть небольшая просьба.

— Да-да. Все что угодно. — тут же повеселел принц, ощущая себя важным и чуть ли незаменимым.

— Не могли бы вы просить слуг, что приставлены к вашим комнатам, сходить на кухню и взять там что-то съестное, будто для вас? Нет больше сил моих видеть этот мерзкий бульон.

Карий задорно рассмеялся, широко улыбаясь слегка покрасневшей девушке.

— Теперь я точно уверен, что вы выздоравливаете, Ваше Высочество! Всенепременно! Я тут же прикажу слугам позаботиться о вас. Сделаем вид, что в корзине я присылаю вам прощальный подарок, и тогда никто не посмеет к ней прикоснуться.

— Я не ошиблась в вас. Благодарю. Как скоро вы отправляетесь?

— Да уже через час. Путь предстоит долгий.

— Желаю вам легкой дороги.

— А я желаю скорее вновь увидеть вас. — на прощанье младший Принц Бетафского Королевства погладил ее пальчики и, склонившись, прикоснулся к ним губами. — До встречи.

Посетитель уже вышел в гостиную, закрыв за собой двери, и не услышал, как одна упрямая особа очень тихо ответила ему:

— Не дай, Всевышний!

***

Весь истекший час Алексия сидела, словно на иголках, нервно сминая пальчиками фиолетовое покрывало. Она и боялась, и одновременно ждала, что ее посетит Наследный Принц Бетафа, но он так и не объявился, не утруждая себя прощанием и прощением. Девушка думала о нем, о его порывах и неописуемых, не поддающихся логике действиях, но так и не могла найти ответов и оправданий для него и его поступков.

Лишь в одно мгновенье сердце ее чуть было не остановилось, боязливо замерев, когда после негромкого стука порог спальни переступила улыбчивая служанка, в руках которой разместилась плетеная корзина. Ее содержимое укрывалось от посторонних глаз расшитым полотенчиком, да только великолепные запахи вяленого мяса, сыра, душистого хлеба и фруктов разносились по комнате, заполняя ее и заставляя голодный желудок исходиться болезненными спазмами. Хотя вполне возможно, что только принцесса, не евшая нормальной пищи уже несколько дней, учуяла дурманящие ароматы, а остальные и не заметили запрещенного провианта.

Карий не забыл о своем обещании, и эта пусть и выпрошенная, но забота умиляла ее, заставляя думать о том, что молодой человек неплохая кандидатура в супруги, только вот старший брат, желающий сделать ее своей фавориткой, вообще не вписывался в ее каноны о семейной жизни.

В самый разгар запретного пиршества Алексию посетила старшая фрейлина, которая сначала было ужаснулась недозволенным яствам, но увидев с какой жадностью, принцесса поглощает пищу, смягчилась и умилилась детской непосредственности и тяге к недозволенному.

Прожевав последний кусок вяленого мяса, Лекси обратилась к Краиле:

— Гости уже покинули дворец?

— Да, Ваше Высочество. Их проводили, как и полагается.

— Ты присутствовала при этом?

— Нет, но удостоилась чести лицезреть обоих принцев у ваших покоев.

— Обоих? — эхом переспросила Алексия.

— Все верно. Наследный Принц Бетафского Королевства тоже приходил, но так и не решился войти, хотя и показался мне человеком твердым и уверенным в себе.

— Странно… Но оно и к лучшему. Не хочу его видеть.

— Ваше Высочество, разрешите задать вам вопрос?

— Конечно. Ты ведь знаешь, что тебе позволено куда больше.

— Отчего вы не поведали королю о причинах вашего нездоровья?

— Что ты знаешь? — нахмурившись, Лекси сложила руки на груди.

— Я все видела, Ваше Высочество. Но никому не говорила и не скажу, пока вы не дадите мне на это разрешение.

— Благодарю тебя… За все. Ты спасла мне жизнь, тем самым доказав, что предана и верна своей принцессе.

— Я последую за вами на край! — горячо воскликнула она.

— Отлично. Тогда отправишься со мной в Бетаф. И я прошу тебя, найди мне неболтливых, исполнительных служанок.

— Будет сделано, Ваше Высочество.

Глава 8.2

Прошло ещё три наполненных спокойствием, но уже сытых дня. Алексия отсыпалась, отъедалась и наслаждалась чтением любовных романов, что грели душу романтическими грезами. Когда глаза ее уставали от букв, а строчки начинали прыгать и теряться, за дело принималась Краила. Ее размеренный голос разносился по комнате, успокаивая, усыпляя, заставляя отдаться в объятия Морфея. Лекси снился Александр. Такой величественный, горделивый, серьезный. Он смотрел на нее с нескрываемым обожанием, страстью, что мерцала в глазах, словно безудержные изумрудные вихри, порождающие желание.