Дора Коуст: Секретарь для эгоиста

С самого утра все валилось из рук. Говорил же вчера Артему: по бокалу виски и по домам. Но друг меня не послушал, да и сам я не помню, в какой именно момент вечерние посиделки на полчаса превратились в грандиозную попойку.

Воспоминания возвращались в больную голову вспышками. В эту ночь мы точно побывали в парочке ночных клубов. Помню на своих коленях миловидную блондинку с большими глазами и еще одну — брюнетку, которая пластично двигалась вокруг шеста, стараясь как можно шире раздвинуть ноги, чтобы продемонстрировать узкую ленточку купальника.

Но уехал из клуба я с третьей, которая вовремя взяла пьяного мужика в оборот, утаскивая меня к ближайшему такси. Водитель пару раз делал нам замечания, переживая, что действие начнется прямо на заднем сиденье, и мы так и не доберемся до конечного пункта назначения. Зря переживал. В том состоянии, в котором был, я мог только облапать девчонку и прикорнуть на ее пышной груди.

Очнулся я уже дома. Без бумажника, телефона, золотых часов и цепочки на шее. С расстегнутой ширинкой на брюках и жуткой головной болью, которая не проходила до сих пор. Создавалось ощущение, что вчера трахнули именно меня, да еще и заставили нехило заплатить за это.

Нет, точно больше не пью.

Страшно бесило все вокруг. Сладкий запах цветов, расположенных в вазе на столике и крепкого кофе. Шум кондиционера, бесконечный стук по клавиатуре из секретарской и рычание фильтра в аквариуме. Да даже еле заметный свет софитов раздражал, вынуждая жмуриться. А еще неимоверно хотелось спать. Веки слипались, а мозг отключался, весело помахивая на прощанье.

Ему-то смешно, а у меня еще совет директоров впереди. Черт, уже через час…

— Ааа! — отчаянно застонал я, когда к какофонии всевозможных звуков добавился еще один.

Мой новенький смартфон громко голосил на весь кабинет, проникая своей дребезжащей музыкой прямо мне в голову. Казалось, что кто-то настойчиво скребет чайной ложечкой прямо по моим мозгам. Непередаваемое ощущение.

— Да. — зло ответил, не глядя на экран.

Какая разница, кто там звонит, если этот человек скоро будет больше мертв, чем жив?

— Сереженька, у тебя все хорошо? — раздался бабушкин голос на том конце, и я мигом выпрямился в кресле, разом побледнев.

— Привет, ба. Все отлично. Я как раз собираюсь на совет. — ответил излишне оптимистично, почему-то схватив со стола бумаги.

— Я всего лишь хотела сказать, что очень рада за тебя. Ты наконец возглавил компанию. Такая большая ответственность определенно пошла тебе на пользу…

— Спасибо, ба. — выдавил я из себя, понимая, что похвала не заслужена.

Стало стыдно. Я никогда не умел врать бабуле.

Точнее не так. Она всегда раскусывала меня, остро видя ложь своими подслеповатыми глазами. Был на сто процентов уверен, что со зрением у нее все хорошо, но она при любом удобном случае не забывала упоминать о том, что ничего не видит.

— Ты ведь не забыл, что у меня завтра день рождения? — спросила она как бы между прочим.

А я… Черт возьми совсем забыл об этом! Ведь помнил, что это в сентябре!

— Конечно, нет. Я уже приготовил тебе подарок.

— И что же это? — явно видел даже на расстоянии, как бабуля строго хмурится, сомневаясь в правдивости моих слов.

— О, нет. Я тебе не расскажу, иначе сюрприз не получится. — попытался вырулить я из того угла, в который сам себя загнал.

— Неужели у тебя появилась невеста? — радостно воскликнула бабушка. — Не зря я прикупила тот особняк в Подмосковье. Все ждала, когда же ты найдешь себе девочку, чтобы подарить его. О, это действительно чудесный подарок, Сережа! Уверена, вам там понравится! Риэлтор содрал с меня два миллиона долларов, но оно того стоит…

Больше я бабушку не слушал. Перед моим взором стоял особняк стоимостью два миллиона долларов. Я запросто мог бы сейчас переубедить Людмилу Аркадьевну, сказать ей, что она ошиблась, но терять вот так просто такую возможность просто не имел права.

План созрел молниеносно. Я никогда не видел себя владельцем компании по изготовлению и продаже замороженных полуфабрикатов. Да, это огромный бизнес, в котором уже много лет вьется наша разросшаяся семья, но в двадцать пять лет дышать свободно мне не давали.

Да, я имел какие-то деньги — мелочь на то, чтобы жить в хорошей квартире, питаясь качественными продуктами и одеваясь в дорогих бутиках. Но квартира была записана на отца и даже карта, которой я пользовался, была зарегистрирована на отца. Он в любую минуту мог перекрыть мне кислород. Чтобы получать эти деньги, мне приходилось сначала учиться, а потом работать в этой чертовой компании помощником отца. Но даже заняв место директора, я был связан по рукам и ногам.