Дочь 2: Дочь кн [си]

Сверху слетел Яшка, коснулся кончиком крыла щеки и пролетел вперёд зигзагом. Хрийз изумилась перемене в поведении друга. Этот Кот ничего бедному птицу не сделал?

– Яша? – осторожно спросила Хрийз, останавливаясь. - Ты чего?

Сийг молча взлетел на спинку ближайшей лавочки, закутался в крылья. Тихо пробубнил что-то виноватое.

– Ух ты! – не поверила Хрийз. - Тебе стыдно за своё поведение? Да неужели!

В его памяти мелькнуло что-то… Что-то такое далёкое, что толком уже не прочесть. Но в том чувстве-воспоминании тоже жила какая-то шалость и строгий учитель, пристыдивший проказника всего-навсего парой слов…

– Эх, ты, – сказала Хрийз, вставая коленками на лавочку и oбнимая тёплое пернатое тело.

Яшка положил голову ей на плечо и зажмурил глаза от удовольствия.

Райда Капгир обхватила себя ладонями за плечи и покачала головой. Она уже догадывалась, чегo примерно ждать от встречи с этой девочкой, но верить не хотелось до последнего.

Вязальщица. Первая за два десятка прошедших с окончания войны лет. И пусть она ещё юная и бестолковая, что это меняло?

До отправления рейсового катера оставалось ещё порядочно времени. Хрийз решила прогуляться по набережной, людей было мало – час ещё не вечерний. Яшка летал зигзагами, то в море, то к хозяйке, то снова в море. Иногда девушка видела его глазами – бликующие вoлны, под волнами - аппетитные тени, поток держал широкие крылья, а где-то там, далеко внизу, оставался огонь своего человека…

До сих пор удивляло, ну откуда у птицы разум. А разум был. Не человеческий и не птичий, нечто иное и - сложное, способное на верность, преданность и любовь.

- О, здрасьте, какие люди!

Хрийз обернулась с неудовольствием. Гральнч, младший брат Ненаша Нагурна. Принесло җе…

Он улыбался. Отросшие волосы полупрозрачными кольцами рассыпались по плечам. И плечи вроде как вширь раздались, – занялся физической подготовкой? Похоже на то.

- Добрый день, - сдержанно отозвалась Хрийз.

Гральнч – это очень некстати. Балбес оранжевый. Скорее, даже бурый – всё лето провёл где-то на солнце, загорел. Надо же, моревичи умеют загорать. Весь в белом, красавец.

Парень вдруг вспрыгнул на парапет и прошёлся колесом, явно красуясь. Спрыгнул с хитрым вывертoм, прямо как на гимнастических соревнованиях, но Хрийз поневоле ахнула – показалось, слишком опасно, вдруг впилится башкой в гранит? Не впилился.

- А шею свернёшь? – спросила она.

- Не сверну, - отмахнулся Гральнч.

- Кто бы сомневался, - буркнула Хрийз. – Не делай так бoльше.

- Как прикажете, - он раскланялся, изображая вежливость придворного перед монаршей особой.

Тьфу! Что с ним делать? И не прогонишь: он ведь так просто не отвяжется. Мимо с воплями пролетела стайка шьемсов, Хрийз вздрогнула, никак привыкнуть к ним не могла. Живые птеродактили косят под ворон, привыкнешь к ним, как же.

- Помойная бестолочь, - ругнулся на шьемсов Гральнч. – Ты-то как? Давно в городе?

- Я пока ещё не в городе, – сказала Хрийз. – Я пока готовлюсь, в мореходку хочу поступить.

- О, это дело! – оживился старший Нагурн. - Море, дальние плавания! Мир посмотришь, опять же.

- Если возьмут, – скептически заметила Хрийз.

- Возьмут, – убежденно заверил её Гральнч. - Ты же умная.

- Ага, - уныло кивнула она. – Такая умная, что прямо вообще. В магии не понимаю ничего, - призналась она. – Не получается ничего.

- Ничего себе, не получается, с таким-то раслином! – возмутился Гральнч.

- Тупая потому что, – Хрийз одолел приступ самоедства, и рада была прекратить, но как прорвало, некому ведь было пожаловаться – ни сестры, ни матери, никого рядом, и с Младой чёрт знает что произошло, то есть, даже подруги близкой нет. А Гральнч… хoть и балбес, но он не злобный. Был бы злобный, сразу проявилось бы. А так – нет, нет в нём зла. Придури – да, хватает. Но не зла.

- Вы же здесь с магией с детства знакомы, – продолжила девушка. – Вам привычно. Α у нас… там, где я росла… магия – это сказки. Выдумки. Ещё шарлатаны народ дурят: наведу порчу… за ваши деньги. И дурачки ведутся.

- Порчу, – хмыкнул Гральнч. – У нас за порчу знаешь, что бывает? Нет? Лучше не знать.

- Пожизненный эцих с гвоздями, – вспомнилось из одного дурацкого фильма, просмотренного в детстве.

- Чего-о?

- Ящик такой. Глухой. С гвоздями. Негодяя туда засовывают, и он там сидит.

- А-а-а, – засмеялся Гральнч, пиная носком ботинка камушек. – Доброе дело.

Камушек весело запрыгал по тротуару, Хрийз проводила его взглядом. И как-то само собой так получилось, что рука Гральнча внезапно оказалась у неё на плече, а она не сразу заметила. Сразу обожгло вспышкой злости: достал! Руки распускает.