Вторжение кочевников

Этот лагерь превзошёл все наши ожидания. Это была громадина занявшая площадь размером с Каменец. Главный лагерь орды по своим размерам превосходил оба лагеря кочевников, которые мы уже подожгли этой ночью.

С другой стороны реки огней не наблюдалось. Похоже, вся орда уже находилась на нашем берегу. Для неё-то мы и приготовили последние семь бочек с горючей смесью. Я заложил очередной вираж, мой товарищ бочкометатель Василий не подвёл, все бочки попали в цель. На этот раз я развил чуть большую скорость, чем прежде и бочки упали не так кучно. На месте падения каждой бочки, появились огромные пятна пышущего жаром смертельного огня. Я видел, как сильный степной ветер, что сносил самолёт в сторону, помог разогнать пламя пожаров на соседние палатки, первоначальный урон увеличился, огонь охватил почти половину лагеря, но особенно опасным огонь был только в тех местах, где полыхала горючая смесь.

Я тут же развернул самолёт на запад. Мой земляк закрыл дверь самолёта и вернулся в кабину. Василий был доволен. Мой товарищ вначале тарахтел без остановки. Он радовался за нас двоих.

– Игорь! То, что мы сделали, являляется торжеством научно-технического прогресса над варварством, невежеством и дикостью!

Я молчал. Васька почувствовал моё настроение и притих.

– Главное, что эти суки получили по заслугам! – сказал я и напрягся, вспоминая свою Олесю. – Но ты знаешь, Вася, я думал, месть, наконец, утешит меня, думал, меня обрадует гибель врагов. Но я не чувствую никакой радости, потому что месть не вернула мне ни Олесю, ни сына. Она лишь на миг заставила меня думать, что я совершаю нечто правильное, а затем я осознал, что только что, мы убили и покалечили тысячи воинов, женщин, стариков и детей. Огромное количество людей остались без имущества и еды.

– Ты сам говорил «либо мы, либо они!» – резонно заметил Васька.

Мы замолчали, его слова не вылетали у меня из головы.

Уже на подлёте к утёсу он спросил:

– Сколько осталось топлива?

– Мы почти на нуле, – равнодушно ответил я.

Уже некоторое время я знал, что топливо вот-вот закончится, всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы найти заветный утёс в свете Месяца.

– Вот он, родимый! – обрадованно воскликнул я.

– Ну, теперь-то ты позволишь снять с самолёта мотор?

– Ни за что! Теперь у тебя будет задача создать для него топливо!

– Авиационное топливо?! – Васька возмутился. – Да ты хоть понимаешь, какой уровень технологий требуется для того, чтобы создать такой чистый продукт?

Я промолчал, стиснув зубы, мне приходилось выполнять опасный манёвр, поскольку наш самолёт заходил на посадку. Сообщать Ваське о том, что топлива уже нет, что пропеллеры вращаются по инерции, я не стал. Уже в самом конце, когда Васька понял, что самолёт планирует, а моторы уже не работают, начались вопли и паника:

– Мы умрём! Почему ты не посадил самолёт в поле?! Нам конец! А-а-а!

Посадка была не самой лучшей, мне даже показалось, что я повредил шасси. Вырулить без топлива к месту, где мы прятали самолёт, не получилось. Хорошо, что обошлось без серьёзной аварии.

Я посмотрел на своего земляка. Тот сидел, раскорячившись во все стороны – ноги и руки были расставлены и вытянуты в стороны, как у морской звезды.

– Надеюсь ты не обделался?! – усмехнулся я.

Василий шутку не оценил, он тяжело дышал и смотрел на меня расширившимися глазами.

– Почему каждый раз, как только я оказываюсь вместе с тобой в самолёте, то попадаю в какие-то злоключения!? – Василий весь взмок и выглядел так, как будто он только что пробежал три километра. – Ты в следующий раз хоть штаны запасные для своих пассажиров предлагай!

– Следующего раза не будет. Топлива больше нет! – я тяжело вздохнул, мой товарищ почувствовал моё настроение и успокаивающе похлопал меня по плечу.

– Не расстраивайся, возможно, однажды я придумаю, как заставить твоего дракончика снова летать!

Васька зажёг китайский фонарик на аккумуляторах, которые заряжались от солнечных батарей. После продажи оригинального корпуса воеводе Мстиславу, земляк встроил фонарик в самодельный коряво согнутый металлический корпус.

Мы пошли к лошадям, лучик света подсвечивал нам путь. Травка и Васькин конь оказались на месте. Я волновался о своей лошадке. Мало ли, какие напасти могли бы с ней приключиться. Волки, например, в этих лесах явление не редкое, а с горной львицей я уже имел неудовольствие сталкиваться в прошлом году.