Виктор Улин - Хрустальная сосна

- Но кто и где сказал, что именно так*надо*? - спросил Славка.

- Никто нигде не говорил. Просто я сказал это для себя. И все.

- Значит, от измены удерживают только ограничения? - насмешливо, как мне показалось, уточнила Катя. - Долг, совесть и всякая другая пионерская чепуха?

- Почему же? - возразил я, чувствуя как резанули слух последние два уничижительных слова в устах Кати, до сих пор практически боготворимой мною, но кажется, мало отличавшейся от образа, бегло обрисованного Викой. - Это, конечно, все есть. Но главное - не долг и не совесть. Главное - любовь. Такая, что сама ставит тебя выше мелких удовольствий. После которых будет только гадко на душе.

- И что? - сменив тон, очень-очень тихо спросила Катя. - У тебя в самом деле есть такая любовь, Женя?

- Да, есть, - твердо ответил я и остро, настойчиво подумал об

Инне; где- то она сейчас была…- Есть. И именно такая.

- Я рада за тебя, - еще тише сказала Катя.

- Я тоже, - кивнул я.

Славка промолчал, на этот раз удержавшись от дурацких цитат. А я, вдруг улетев отсюда прочь, думал об Инне И в самом деле верил в свои слова. По крайней мере, в тот момент. Верил в мысли о своей далекой, давно уже не виденной жене. Верил в любовь. Которая сильнее мелочей и которая будет греть меня… Как заходящее, но еще очень, очень теплое солнце над вечерней дорогой.

Работать втроем в вечернюю смену, изнурительную саму по себе, мы ехали с внутренним содроганием. Однако она оказалась не такой уж и страшной. Даже желтые комары досаждали меньше: наверное, уже не могли пробиться ко мне сквозь бороду, щедро отросшую за десять дней. Вообще борода в колхозе - хорошая штука. Бриться не надо, и комары не мешают. Правда, нынче во всей компании бородачами оказались только мы с Володей. Саша-К гладко брился- он вообще отличался подчеркнутой подтянутостью, в любой момент на него было приятно взглянуть. Лавров и Геныч сначала начали отпускать бороды, но на второй или третий день уже скоблились у прикрепленного к умывальнику зеркальца: должность полевых любовников ко многому обязывала. Мореход, как и любой бабник, брился и даже одеколонился регулярно. Славка держался неделю. Потом явился на завтрак с гладкой физиономией.

- Предатель! - сказал ему я.

Он только засмеялся. И я тут же поймал на себе насмешливый, что-то подсказывающий взгляд Вики…

У меня отросла уже неплохая черная борода, при моих каштановых волосах, у Володи лезла сединой. Судя по всему, и он сегодня чувствовал себя неплохо с комарами. Славку же они допекали вовсю: он едва успевал отвешивать себе пощечины свободной рукой.

- Вот тебе твоя неземная красота, - усмехнулся я. - Говорил тебе, не брейся. Славка только отмахнулся.

Правда, проработали мы недолго. Максимум два часа - потом вдруг что- то грохнуло, и равномерно лязгавший транспортер бункера заработал гораздо тише - почти бесшумно. Приглядевшись, я заметил, что он и вовсе не остановился: большое приводное колесо не крутилось. Я оглянулся - Николай уже бежал к пульту.

- Что такое? - я подошел к нему.

- А…- он утер лицо кепкой. - Кранты, мужики. Праздник вам пришел.

На сегодня отработались. А, может и на завтра тоже.

- Почему?

- Приводная цепь на хрен полетела. Сейчас остатки травы прогоним и глушим моторы.

- А что теперь делать? - спросил Славка. - Новую ставить будете?

- Ну ты скажешь тоже! - захохотал Николай. - Откуда она, новая-то?

Все запчасти давно кончились. Ремонтировать надо. Он выключил форсунку. Барабан погрохотал на холостом ходу, потом через несколько минут остановился. Смолк свист вентилятора в циклоне, почти сразу упал вой дробилки. Лишь устало постукивал привод раздатчика. Но наконец стих и он. Стало непривычно, режуще тихо. И даже показалось, что в ушах застряли ватные пробки.

- В чем дело? - к нам подошел заляпанный мукой Володя, ничего не услышавший и не понявший в грохоте.

- Цепь накрылась, - ответил Николай. - Звено полетело.

- Ясно… И что теперь: клепать или варить?

- Варить…

- А сварщик есть?

- Есть, а то как? В кузнице на полевом стане.

- Туда ее надо нести?

- Зачем нести? У них аппарат есть маленький, привезут сюда, провода от щитка протянут и дело с концом.

- Так надо, наверное, за сварщиком в кузницу сходить? - предложил Славка.

- Поздно уже, - махнул рукой Николай. - Он, наверное, уже дома пьяный лежит. Завтра с утра дядя Федя пойдет.

- А зачем до завтра ждать? - пожал плечами Володя. - До конца смены четыре часа, даже больше. Может, домой к нему сгоняем?