Улин Виктор - Хрустальная сосна
*
*Аннотация:*
Рассказ о жизни человека, чью судьбу сломала личная катастрофа, пришедшая на пору перестройки общества
Моему поколению, разбитому на миллион осколков
*_Часть первая_*
…Когда в пустых лесах, негромко и случайно, из дальнего окна доносится рояль…
Я поймал себя на том, что бездумно гоняю свежеотточенный карандаш по листу с почти готовыми записями. Рояль в пустых лесах… Помимо воли, моя мысль унеслась куда-то далеко. Я никогда не видел и не слышал ничего подобного, но представил себе какой-то дачный поселок с подступившим к окраине лесом. Старую, даже старинную дачу где-нибудь в уютном Подмосковье, с мелко застекленной пыльной верандой, с рассохшимися балясинами балконных перил над кривоватым крыльцом. И звуки рояля, всплывающие из распахнутого окна, летящие по лесу, отражающиеся от деревьев, смешивающиеся с негромким щебетом птиц… Когда была написана песня - в семидесятые годы, или даже в конце шестидесятых? Сегодня на дворе стоял восемьдесят четвертый. Тому устоявшемуся, сонному и романтическому существованию уже два года как настал конец. И медленно приближался из будущего неясный призрак перемен. Однако прежняя жизнь продолжала катиться по инерции, и практически ничего не изменилось внешне с тех пор, когда Юрий Иосифович Визбор сложил те удачные слова. И пусть в песне говорится о весне, а сейчас разгар лета и лес уже давно не пуст, мысли мои были уже далеко отсюда. В завтрашнем дне, который подарит почти то же самое… Мне так захотелось скорее туда, что уже не осталось сил больше сидеть за своим столом и делать вид, будто работаю…
- Илья Петрович!…
Я вздрогнул от звука собственного голоса: так хрипло и неуверенно прозвучал он среди шелеста бумаг. Прокашлявшись, я высунулся из-за своего кульмана и позвал еще раз:
- Илья Петрович!
Начальник, стучавший клавишами микрокалькулятора, поднял голову. Я напряженно ждал его реакции. Если он ответит "слушаю вас" - значит, находится в хорошем настроении, и мне можно продолжать дальше. А если просто спросит - "что такое?" - то лучше промолчать…
- Да-да, слушаю вас, - начальник посмотрел на меня, поправляя тщательно повязанный галстук. - Слушаю вас, Евгений Александрович! У него была такая манера: звать всех по имени-отчеству. Даже меня, хотя я в свои двадцать четыре года запросто мог быть его сыном. С одной стороны, это иногда льстило. Но чаще настораживало, поскольку от начальника вообще редко приходилось ожидать чего-то хорошего.
- Илья Петрович…- я кашлянул еще раз, потом выпалил одним духом: - Илья Петрович, можно я сегодня уйду пораньше, потому что мне завтра ехать в колхоз, и надо еще купить кое-что, вещи собрать и рюкзак сложить?
- После обеда? - зачем-то переспросил начальник, пристально глядя на меня.
- Да-да, после обеда, - я почувствовал, что вот-вот покраснею.
Словно был в чем-то виноват, и отпрашивался не для сборов в колхоз, а на встречу с приятелем в кафе.
- В колхоз, говорите?
- В колхоз. Завтра. Согласно приказу, с первого июля…
- В колхоз? - над своим кульманом показался долговязый Мироненко, старший инженер, спортсмен-разрядник, заядлый вело- и просто так турист, штангист, альпинист, и прочая. - В колхоз это хорошо. Мускулы во какие накачаешь!
- Да… Я бы в колхоз - с удовольствием… - из неприступного угла, образованного развернутым шкафом, мечтательно протянула сорокалетняя красавица Виолетта Алексеевна, инженер-филолог, работающая переводчиком на весь институт, но числящаяся в нашей группе. - Там такой воздух, солнце, река… Молоком можно умываться.
- Зачем… умываться? - не понял простодушный Мироненко.
- Что вы, Юрий Степанович, как это зачем? В косметических целях.
Кожа после него становится мягкая и эластичная… Виолетта любила делиться своими знаниям - и на подобную тему, и всякими другими - и сейчас с удовольствием завела бы беседу минут на двадцать. Тем более, что Мироненко, умный в общем-то мужик, всегда слушал ее, разинув рот от неожиданности. Но начальник прервал ее:
- А почему едете именно вы, Евгений Александрович? Вы ведь в нашей группе не самый молодой.
- От нас еще Лавров едет. Прямо из отпуска, не заходя на службу.
- А Виктор Николаевич почему не едет?
Молчавший до сего времени Витек Рогожников высунулся из-за кульмана:
- С двумя малолетними детьми, Илья Петрович, сейчас даже в армию не посылают. Не то что в колхоз!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу