Виктор Улин - Хрустальная сосна

Обезумевший от досады шофер гнал, как безумный- машина неслась, не сбавляя скорости на ухабах, забытая дверца яростно хлопала на ветру. Мимо мелькали деревья, изгородь, кладбище, ферма, кривые дома деревни. Разлетелись из-под колес ошалелые гуси, едва успел отпрыгнуть на обочину голенастый теленок.

Из- за поворота прямо в лоб, вылетел громадный, как дом, зеленый "КрАЗ", груженный песком. Наш разбитый "зилок" резко вильнул вправо, накренившись и угрожающе чиркнув задними колесами по обочине. Мы повалились на дно кузова. Я очутился сверху и видел, как пышущий жаром "КрАЗ" проскользнул в нескольких сантиметрах от нашего борта. Лишь чудом мы избежали столкновения и чудом не перевернулись. Все произошло так быстро, что народ не успел по-настоящему испугаться. "КрАЗ" тяжело затормозил позади нас, из кабины вывалился маленький пожилой мужичок и, остановившись на середине дороги, яростно замахал кулаками. Наш водитель даже не притормозил.

- Ну, Виктория, завтра пойдешь на работу пешком, - заявил Володя, потирая ушибленное колено. - А то ты нас всех подвергаешь смертельной опасности.

- Я не Виктория, я просто Вика…- ответила она и вдруг неожиданно по- девчоночьи всхлипнула.

На АВМ мы оказались даже раньше дяди Феди. Набрали пустых мешков, навалили их пухлой кучей под транспортер бункера - почему-то именно это место считалось наиболее комфортным - и вповалку легли спать. Но едва я уснул и даже увидел какой-то сон, как меня выдернули в явь стук копыт и негромкие матюги.

- Эй, мужики, тудыт-растудыт, вставайте…- дядя Федя тянул меня за ногу. - Запускать сейчас будем.

Поеживаясь от утреннего недосыпа, мы вылезли на свет. Дядя Федя пошел грохотать железками. Степан критическим взглядом окинул площадку. Около горловины стояло штук пятнадцать вчерашних мешков. Мы быстро покидали их в телегу и отправили под навес.

- Вот что, - быстро проговорил Степан, сощурив свой и без того кривой глаз. - Вы тут пока работайте, а я поеду в кузницу, в…-он невнятно пробормотал название какой-то деревни. - Лошадь перековать надо…

Прыгнув в телегу, он огрел вожжами свою рыжую кобылу и был таков. А мы приступили к работе. Лежавшую со вчерашнего вечера кучу подсыхающей травы разделали быстро. Площадка опустела; такое случилось впервые. Славка аккуратно сгреб последние остатки травы, я включил гидропривод, поднял бункер и застопорил его в верхнем положении. Теперь следовало спокойно и со вкусом передохнуть, пока не придет время менять Володю у раздатчика. Сидя на подножке автобуса, за грохотом агрегата мы не услышали, как подъехал трактор "Кировец" с двумя тележками. Из-за бункера мы заметили его слишком поздно. Тележки стояли далеко - я вскочил и побежал, чтоб заставить тракториста развернуться и подъехать ближе.

Но он меня опередил: свалил траву, где было ему удобно, пыхнул синим выхлопом и уехал, на прощанье высунувшись из кабины и ухмыльнувшись белозубой рожей

- Вот сукин кот, - сплюнул я и погрозил ему кулаком.

- Урод, - выругался Славка. - Точно не свою гребаную траву для своего же троегребаного колхоза привез, а нам тут надо развлекаться… Но сделанное не подлежало исправлению; пришлось браться за вилы и спешно перекидывать необъятную кучу на несколько метров в сторону. Иначе следующий водитель мог сгрузить траву вообще метров за десять, и нам пришлось бы ее таскать до вечера.

- Травка-то опять тонкая, - вздохнул я, перекидывая почти невесомые охапки.

- Ну и что? - пожал плечами Аркадий. - Тонкая, толстая - не все ли одно?

- Перегреется в барабане, заклинит ролики, а то загорится - опять придется останавливать, целый час уйдет.

- А тебе не один хрен? - Аркашка сплюнул. -Пусть хоть весь этот поганый колхоз сгорит, меня как-то мало колышет. Наконец мы все перекидали, опустили бункер и снова набросали его доверху. Славка давно стоял у горловины. Аркашка завернулся в мешки и лег спать под транспортер. Дядя Федя тоже дремал на раскинутом брезенте за автобусом. Мы с Володей сели на скамейку и обмахивались от слепней ветками полыни. Славка хорошо управлялся с мешками. После него была очередь Аркадия, и лишь потом предстояло идти мне - идиллия, да и только…

- Смотри-ка, - вдруг поднял голову Володя. - Что за чертовня?!

Я взглянул и ахнул: из тонких выхлопных труб, служащих для отвода жара, в небо упругими клубами валил густой дым. А из горловин, окутав с ног до головы невидимого уже Славку, летела сплошная чернота…