Мартин Райтер - Клинки чужого мира

«Нет, эту дверь даже лбом не прошибешь, - невесело подумал Генрих. - Надо приниматься за окна. Жаль, ведьм нет! Они могли бы через трубу влететь и открыть дверь изнутри. В доме есть камин, значит, должна быть и труба. А я по мокрой черепице не смогу пройти. Эх, сюда бы Капунькиса или Бурунькиса: малышам проскочить через дверь - раз плюнуть».

Воспоминание о друзьях прибавило Генриху смелости. Он вышел под дождь и, подняв с земли увесистый камень, метнул его изо всех сил в окно. Звон стекла утонул в шуме дождя, темнота из дома дохнула на Генриха теплом человеческого жилища, и ему показалось, что он расслышал в глубине дома шаги.

Простояв целую минуту и не дождавшись окрика карлика-смотрителя, Генрих стащил с себя куртку и постелил ее на подоконник, чтобы обезопасить руки и колени от осколков стекла. Затем он привстал на выступ фундамента и легко и быстро, точно квартирный воришка, прошмыгнул в оконную дыру.

- Господин Херрманн! Вы здесь? Это я, Генрих.

Голос гулко отразился от стен, растворился в тишине. Тишина была какая-то густая, сонная, как будто Генрих находился не внутри дома, а в сердце пещеры, покрытой пожирающим звуки мхом. Недобрая тишина, мертвая.

Напрягая глаза, Генрих осмотрелся. На полу лежала люстра, вокруг нее россыпью валялись светлые карандаши-свечи.

«Ну и ну. Дело становится запутанней и запутанней. Теодору Херрманну и Карле Майселвиц разбивать люстры нет надобности, а если допустить, что карлик и старуха отправились на королевский бал, прихватив домового, то выходит, что пока их не было в дом пробрался чужак… Странно. Двери заперты, окна целы… ну, были целы до того, как я запустил камнем… как еще можно попасть в дом? И, главное, зачем? Кому надо было пробираться в пустой дом? Ворам? Но чем им помешала люстра?»

В другой комнате варвары нанесли еще больший урон: одно из кресел было разрублено на мелкие куски, пол устилали стекла из дверцы старинного шкафчика.

«Жаль, в доме нет электричества… - Генрих поднял с пола свечу. - Хотя бы спичку найти».

И вдруг он вспомнил, что на камине, у входа в тайник, валялась пара коробков спичек. Быстрым шагом Генрих прошел через комнату, другую, третью. Всюду виднелись следы борьбы и разрушения. Хотя большая часть мебели оставалась цела, пол щедро покрывали осколки посуды, ваз, покореженные люстры и свечи. Наконец Генрих добрался до комнаты с тайником. Окон здесь не было, и потому темнота слепила особенно. Генрих осторожно пересек комнату, уткнулся в стену, потом в камин и на крышке камина нащупал коробки со спичками. Он торопливо зажег огонь, под нял свечу над головой и похолодел: на полу посреди комнаты, нелепо подогнув ноги, лежал мертвец - человек в железных доспехах. Бедняга прижимался забралом шлема к паркету и так широко раскинул руки, как будто пытался измерить ширину пола, и в этот миг его настигла смерть.

«Наверное, один из рыцарей Берилингии, - пронеслось в голове Генриха. - Бедняга погиб, защищая королевского привратника».

Теперь тишина в доме стала казаться Генриху уже не глухой и сонной, а гудяще-зловещей. Словно в углах, в тени, скрывались кровожадные твари, в напряжении выжидающие случая для нападения. Генрих попятился от мертвеца, но вдруг замер, заметив, что шкаф, прикрывавший вход в пещеру-Врата, валяется на боку. Какая-то страшная сила сорвала его с направляющих полозьев, выдернула из ниши и скинула на пол, обнажив вход в подземелье.

«Он раскрыт! Потайной ход раскрыт! - Генрих закусил до крови губу. - Теперь понятно, что ни о каком приглашении на королевский банкет и речи быть не может! Бедняга Теодор погиб, а проход в Малый Мидгард раскрыт! О боже… Быть может, в эти мгновения на улицах Альзарии кипит битва…»

Забыв о покойнике и о возможной засаде, Генрих, прикрывая пламя свечи ладонью, бросился к потайному ходу и, поскальзываясь на сырых ступеньках, спустился в подземелье… К счастью, каменная стена - проход между мирами - была безжизненно-холодной, неприступно-мрачной. Генрих с облегчением перевел дух: «Значит, Врата закрыты, и чужакам не удалось пробраться в Берилингию. И на том спасибо». Генрих медленно прошелся вдоль стены, пытаясь отыскать секретное устройство, приводящее Врата в движение. Стена была гладкая, чуть ли не полированная, лишь у дальнего конца к ней прилепился на высоте полуметра небольшой кусок ткани. Генрих взялся за лоскуток, потянул к себе, с удивлением отметил, что ткань крепко за что-то зацепилась, и, движимый любопытством, рванул сильнее. Раздался треск, Генрих пошатнулся, а в следующее мгновение вскрикнул от ужаса. Из стены торчала рука. Покрытая зеленоватой шерстью, с длинными ногтями на пяти пальцах, она была зажата каменной породой до средины предплечья. Лишившись «сокровища», короткие пальцы задвигались, ощупывая воздух, и, не отыскав ничего, кроме пустоты, сжались в кулак. Рука напряглась, будто ее владелец попытался вырваться из каменного плена, но спустя пару секунд кисть безвольно провисла.