Мартин Райтер - Клинки чужого мира

«Один раз они уже исчезали, - думал он. - И закончилось это появлением Безе-Злезе. Теперь они нова запропали, и это ничего хорошего, конечно Же, е сулит. По братьям можно справляться, как по барометру: если их нет - жди бури».

По пути в школу Генрих остановил первого встречного древнерожденного - это был домовой, усердно обиравший в корзинку сигаретные окурки вокруг водосточной решетки.

- Добрый день, приятель, - сказал Генрих на «эхте», языке древнерожденных.

Домовой в растерянности от того, что с ним заговорил сам Генрих-Герой, опустил совочек, и все собранные окурки посыпались на дорогу.

- Ах, здравствуйте, господин Герой! - пробормотал мужичишка в коротких кожаных штанишках на подтяжках и шапочке с перышком. - Многих лет вам жизни и столько же великих подвигов! Пусть все драконы…

- Послушай, - нетерпеливо перебил Генрих древнерожденного, - ты не знаешь, с кем можно передать весточку в Малый Мидгард? Вчера я заходил к смотрителю королевских Врат, но не застал его.

Домовой задумчиво почесал лоб, снял шапочку, подул на перо и, наконец, произнес:

Даже не знаю, как вам сказать. Ну, я имею в виду, с чего начать. Понимаете, я и сам не знаю, как так вышло, я ведь простой домовой. Вы бы лучше к гному Ильвису обратились - он у нас старейшина. Он все-все знает…

С гномом я поговорю обязательно, а ты расскажи, что известно тебе.

Ну, дело в том, что господин Теодор Херрманн исчез.

Как исчез? - удивился Генрих.

Будто сквозь землю провалился,- домовой виновато развел руками. - Со вчерашнего дня. И не один, смею заметить. Исчез также Гринкславис - домовой, который жил в доме смотрителя и прислуживал ему. Оба, значит, пропали. Странное это дело, смею заметить. Королевскому смотрителю воспрещено отлучаться с поста. Надолго, имею я в виду. Ну да, а как же: вдруг сам король изволит проведать Большой Мидгард? Или, может, ведьма должна доставить важное секретное донесение. Вы меня понимаете? Генрих кивнул, домовой продолжил:

- Гринкславис, конечно, был странный домовой.

Оно и понятно - при такой высокой должности в услужении числился! Бывало, идет по улице, смотрит, мусор валяется, он и кричать. Совсем как полицейский…

Генрих при этих словах улыбнулся, но промолчал.

Но вчера, значит, на улице он не показался. Ни он, ни обжора Теодор Херрманн…

А вы в дом не заглядывали? - спросил с тревогой Генрих.

Что вы, что вы! Конечно же, нет! - домовой обиженно насупился. - Мы к такому не приучены. Это глюмы могут без приглашения по домам шастать, точно разбойники… - Домовой вдруг смутился, вспомнив, что глюмы - друзья Генриха, и поспешил загладить оговорку: - Ну, не все, конечно. Есть и очень полезные глюмы. Вот, например, Капунькис и Бурунькис - до чего славные, ребята! И вам помогали, и никогда ничего не поломали, примером всем нам служили…

Ладно, ладно, - давясь смехом, пробормотал Генрих. - Уж я-то знаю, каким примером они служили и как ничего не ломали. Вы, господин домовой, рассказывайте дальше.

- Ну, раз такое непонятное дело, мы тут же снарядили делю… делегацию… к Карле Майселвиц. Она самая старая у нас в Регенсдорфе ведьма. Все знают, что она пребывает в каком-то дальнем родстве с королем Ребериком и находится на тайной службе при королевском дворе. Ведьма, услыхав о таком безобразии, тут же поспешила к дому привратника…

И? - поторопил домового Генрих.

И тоже пропала, - домовой вздохнул. Генрих задумчиво отвел глаза. Хорошего в том, то исчезли смотритель Врат и ведьма Карла Майсевиц, не было. Происходило что-то таинственное, недоброе… Но что?

- А больше никто дом не проверял?

- Нет. Мы выжидаем. Гном Ильвис велел не паниковать, и мы не паникуем. Ильвис - старейшина, ему видней, что да как.

Расставшись с домовым, Генрих продолжил путь к школе? На уроках он почти не слушал учителей, погрузившись в размышления, пытаясь разгадать тайну исчезновений. В голову лезли глупости одна похлеще другой. Вроде того, что король Реберик передумал выдавать Альбину замуж за Генриха и теперь всеми способами пытается отделаться от владельца какого-то захолустного замка. Ведь Генрих не был ни герцогом, ни даже бароном: так, человек для утряски неприятностей.

Когда на перемене одноклассники спросили Генриха, где он пропадал столько времени, он, чтоб отделаться от назойливых вопросов, коротко бросил:

- Инопланетяне меня похитили. Ничего не помню и ничего не знаю.

Эти две короткие фразы стали поводом к следующим злоключениям. Возможно, упоминание инопланетян все приняли бы за глупую шутку, но тут кто-то сообщил, что Генрих взял привычку останавливаться на улице и бормотать на непонятном языке. И, скорее всего, он не бредит, а разговаривает с невидимым и таинственным собеседником. Может, галлюцинация, а может, и нет…