Георгий Катков - Февральская революция

В момент образования Временного правительства считалось, что Некрасов - близкий политический и личный друг Милюкова. На самом деле это было не так. В годы и месяцы, предшествовавшие революции, Некрасов атаковал позиции Милюкова в центральном комитете партии кадетов и пытался всякими закулисными маневрами подорвать его авторитет. Набоков в воспоминаниях7 называет Некрасова "фальшивым человеком", а Милюков в воспоминаниях говорит о нем - "просто предатель". При этом он имеет в виду тайный сговор между Некра­совым, Керенским и Терещенко, который в конце концов повел к его, Милюкова, удалению из Временного правительства. Но ни Керенский, ни Терещенко, в отличие от Некрасова, не связаны были с Милюковым ни партийно, ни лично. В назначении Некрасова и в том, как пагубно влиял он на последующую внутреннюю эволюцию Временного правитель­ства, следует видеть еще один пример того, как опасно было воздействие тайных обществ на управление страной в 1917 году. Конечно, партийные друзья Некрасова неохотно это признавали, пытаясь объяснить предосуди­тельность его поведения и двурушничество недостатком характера. Его называли злым гением русской революции.

Некрасов не пробыл во Временном правительстве до горького конца. Незадолго до октябрьского переворота он принял пост генерал-губернатора Финляндии. Он был одним из немногих членов Временного правительства, которые пошли на службу к большевикам. В 1930 году его обвинили в саботаже и посадили в тюрьму; по слухам, он умер в 1940 году.

У нас меньше оснований приписывать назначение Коновалова на пост министра промышленности и торговли тем тайным влияниям, которые сыграли роль в назначении Терещенко, Некрасова и Керенского, xoтя Коновалов и принадлежал к той же ведущей группе политического масонства. Крупный промышленник, просвещенный работодатель и благотворитель, щедрый поборник всего "прогрессивного" - эта репутация делала назначение Коновалова почти неизбежным. История его пребывания во Временном правительстве не проста. Он был одним из первых, кто восстал против политики, а вернее — против отсутствия всякой политики у Временного правительства, и отказался от поста. Но потом, под давлением Керенского, занял место заместителя премьер-министра. В октябре он был арестован в Зимнем дворце вместе с другими членами Временного правительства. Вполне возможно, что судьбы Кокошкина и Шингарева (убитых в декабре 1917 матросами) ему удалось избежать благодаря протекции Скворцова-Степанова или Петровского, большевиков, с которыми он пытался добиться взаимопо­нимания весной 1914 года, когда они обратились к нему, чтобы получить деньги для большевистской партии.8 Приходится лишь сожалеть о том, что он, как Терещенко и Некрасов, не оставил никакого письменного свидетельства об общественно-политических целях, преследовавшихся организацией, к которой они (наряду с Керенским) все трое принадлежали. Не имея никаких сведений об этом, трудно понять действительные побуж­дения и хаос поступков членов этой организации, которые, фактически не используя власть, занимали в России ту единственную позицию, с которой власть могла быть использована после краха монархии и до созыва Учредительного собрания.

Шингарев получил министерство сельского хозяйства. Вначале предполагалось, что он станет министром финансов, но ему пришлось уступить пост Терещенко. Перемена эта ему не понравилась, и близкие к нему люди отметили его подозрительность и нежелание что-либо поручать подчиненным. Возможно, это было последствием ощущения, что его назначение и пребывание на данном посту зависят от тайных сил и соглашений, к которым сам он абсолютно непричастен. То же чувство испытывали и другие члены Временного правительства, не принадлежав­шие к "сферам". И в течение восьми месяцев существования Временного правительства оно постоянно нарастало.

Назначение Гучкова на пост военного министра было в некотором смысле так же "естественно", как назначение Милюкова на пост министра иностранных дел. Оно совершилось без ведома и определенного согласия Гучкова, о его назначении объявили в тот момент, когда он сам ехал во Псков, чтобы убедить Николая II отречься. В предшествовавшие два дня он изо всех сил старался организовать защиту революционной столицы, потому что, по слухам, с фронта двигались надежные части. В связи с этим Гучков сносился с рядом офицеров петроградского гарнизона, причастных к плану дворцового переворота, который готовил Гучков. Дело, затеянное Гучковым, было нелегким, да и не безопасным. Ближайший помощник его, князь Вяземский, убит был прямо рядом с ним в автомобиле при объезде более чем сомнительных отрядов, которые должны были обеспе­чить защиту революционной столицы от любых войск, присланных для подавления восстания.