Константин Романенко

Перед центром военного заговора встал вопрос о том, как организовать связь с иностранцами и особо с германским генеральным штабом во время войны. Такие связи были намечены».

Перечисляя десятки фамилий людей, вовлеченных им в заговор, Тухачевский фактически готовил черновики их расстрельных приговоров, но он скупо пишет о существе собственной преступной деятельности. Правда, завершая вторую часть признаний, он указал: «Показания о вредительской работе будут изложены мною дополнительно».

Но эта часть протоколов до сих пор не опубликована, и вопрос требует дополнительного исследования. Однако и из известных материалов видно, что замыслы и действия организаторов заговора трансформировались в зависимости от обстоятельств. Так, он указывает, что когда «террор стал делом чрезвычайно сложным», планы заговорщиков были переориентированы на Германию.

Он пишет в первой части показаний: «Обсуждался вопрос и о том, что установившиеся у нас в догитлеровские годы отношения с немецкими военными кругами следует закрепить и постараться выяснить их намерения в отношении СССР. Поэтому при встречах с немцами следовало держать себя с ними предупредительно и дружелюбно, вступая в разговоры о возможных условиях предстоящей войны, подчеркивая свое личное дружественное отношение к немцам».

Это выглядело как своеобразное холуйство, но немецкую поддержку переворота заговорщики считали первоочередной гарантией успеха, и они не могли не заигрывать с ними. После поездки на похороны английского короля и бесед с германскими генералами центр заговора сосредоточил свое внимание на пораженческих действиях в случае войны.

Допрос Тухачевского 1 июля 1937 года вели начальник 5-го отдела Главного управления Государственной безопасности НКВД СССР, комиссар государственной безопасности Леплевский и помощник начальника 5-го отдела Зиновий Ушаков. К этому времени подследственный уже написал собственноручную пространную записку.

В ней он отмечал, что во время апрельской военно-стратегической игры 1936 года по рассмотрению «возможного развертывания операций немцев и поляков против БВО и КВО... и получив незадолго до этого установку от германского генерального штаба через генерала Рунштедта на подготовку поражения на Украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра».

В прилагаемом к показаниям разделе "II. План поражения" «гениальный» полководец пишет: «Учитывая директиву Троцкого о подготовке поражения того фронта, где будут действовать немцы, а также указание генерала Рунштедта, что подготовку поражения надо организовать на Украинском фронте, я предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского укрепленного района, комендантом которого был участник заговора Саблин.

В случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новгород-Волынский и Житомирские укрепленные районы с юга и, таким образом, опрокинуть всю систему пограничных с Польшей укрепленных районов КВО. Вместе с тем я считал, что если подготовить подрыв ж. д. мостов на Березине и Днепре, в тыл Белорусского фронта, в тот момент, когда немцы начнут обходить фланг Белорусского фронта, то задача поражения будет выполнена еще более решительно.

Было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами. Наступление Белорусского фронта с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и... опрокидывалось ударом немцев или из Восточной Пруссии в направлении Гродно, или через Слоним на Минск.

Украинский фронт в первую очередь или после нанесения удара немцами на севере также... потерпит неудачу в столкновении со значительно превосходящими силами польских и германских армий.

В связи с такой обстановкой на Уборевича была возложена задача так разрабатывать планы Белорусского фронта, чтобы расстройством ж. д. перевозок, перегруппировкой тыла и группировкой войск еще более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана.

На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича...».

Такой план поражения был реален в случае, если бы немцы избрали своей целью лишь захват Украины. Однако позже, в реальной войне, все сложилось не так.

Поэтому нельзя не обратить внимания на следующие слова Тухачевского: «Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической». Между тем в действительной войне немцы начали осуществлять именно «фантастическую» задачу.