КОСМОПОЛИС

Недолгое время я был женат на женщине-инвалиде с ребенком. Я смотрел на ее ребенка, который только только вышел из младенческого возраста, и думал, как низко я пал.

В то время я преподавал и читал лекции. Хотя, читать лекции - это неправильное выражение. В своем мозгу я все время прыгаю с одной темы на другую. Но я не хочу здесь писать свою биографию - о родителях, об учебе. Я хочу восстать из слов на этой странице и что-то сделать, причинить кому-то боль. Во мне есть потребность причинять боль, но я об этом не всегда знал. Глубина того, что я пишу, подскажет мне, смогу ли я это сделать.

Конечно, мне важна ваша симпатия. Я проводил дни без гроша, на одной только бутылке воды. И я не только пил эту воду, я ею еще и мылся. Я сам сделал для себя туалет, нашел места, где можно покупать готовую еду и воду, живя в здании, где нет воды, отопления и света, ну кроме того, что я сам приношу.

Мне трудно общаться с людьми напрямую. Когда-то я пытался говорить правду. Но не лгать трудно. Я лгу людям, потому что ложь - мой родной язык, только так я умею говорить. Ложь сидит внутри меня. Я не делаю замечаний собеседнику, просто стараюсь смотреть поверх его плеча.

Через некоторое время я начал получать от этого удовлетворение. Говорить то, что думаю - это не мое. Каждая, даже самая мелкая, ложь меняет человека. Теперь я это четко понимаю. И только я мог бы себе помочь.

Я все время смотрел видео в прямом эфире на его сайте. Я смотрел это днем и ночью, наблюдал за тем, что он говорил людям, как он поворачивался в своем кресле. Ему казалось, что кресла - это глупо и унизительно. Я наблюдал за тем, как он плавал, ел, играл в карты, как он тасовал карты. Хоть мы и работали в одном здании, я ждал снаружи, чтобы увидеть, как он уйдет. Мне нужно было засекать все его действия. Для меня важно было знать, где он был, даже если зашел куда-то всего на секунду. Это упорядочивало мой мир.

Они не были ложью, не были фальшью, по крайней мере большинство из них. Но всего лишь малейшее движение тела слушателя, его, ну или ее, плеч, и все впечатление разрушалось.

Для меня невыносимо говорить что-то человеку в лицо. Но на этих страницах я постараюсь писать правду. Доверьтесь мне. Меня понизили в должности и я работал с малозначимой валютой. Я пишу, чтобы замедлить работу разума, но иногда не могу сдержать себя.

Сейчас я хожу только в один банк, потому что у меня уже почти не осталось денег. Это небольшой банк с одним банкоматом внутри и одним снаружи, встроенным в стену. Я пользуюсь тем, который снаружи, потому что охранник меня не впустит.

Я мог бы сказать ему, что у меня есть счет, и доказать это. Но банк весь из мрамора и стекла, к тому же там вооруженная охрана. И я это принимаю, хотя и могу сказать, что мне нужно проверить "недавнюю активность", не смотря на то, что таковой просто нету. Но мне просто хочется пользоваться банкоматом снаружи.

Мне стыдно каждый день, и с каждым днем мне все больше стыдно. Но я проведу всю оставшуюся жизнь здесь, записывая свои воспоминания в этот дневник, фиксируя свои действия и мысли, находя в этом хоть какой-то почет.

Но позвольте сказать. Я восприимчив к глобальным болезням. У меня иногда случаются приступы сусто (От португальского susto - страх, приступы страха - прим. пер.), можно сказать "потеря души", и болезнь эту я подхватил в интернете, за некоторое время до того, как моя жена забрала своего ребенка и ушла, а точнее ее утащили братья-нелегальные иммигранты. С одной стороны это всего лишь выдумка, миф. С другой стороны я же восприимчив. В своем дневнике я опишу симптомы этой болезни.

Он всегда впереди, думает о том, что будет после настоящего, всегда ставя под сомнение то, что мы с вами считаем великим и надежным. Мне хотелось этим восхищаться. Вещи очень быстро изнашивались в его руках. В своих мыслях я хорошо с ним знаком. Ему хочется быть на одну ступень цивилизации выше, чем мы.

У меня раньше была небольшая пачка купюр, завязанная синей резиновой лентой, на которой было написано "Калифорнийская Спаржа". Эти деньги сейчас в обороте, ходят из рук в руки, наверное покрылись грязью. У меня есть велотренажер без одной педали, который я нашел однажды ночью.

Я искал себе пистолет, бывший в употреблении, купил его в интернете и до сих пор пользуюсь, хоть и очень редко, зная, что скоро настанет заветный день. Он непредсказуем, его рабочие привычки меняются, и это было заметно на лицах других людей, работающих с ним. Не будем брать в счет тот смешной и, возможно, пафосный факт, что такой человек как я владеет таким сложным оружием.