КОСМОПОЛИС

Если бы он спросил, есть ли у нее кот, или даже муж, любовник, страховка, это бы разрушило доверие между ними. У тебя есть планы на выходные? Такой вопрос был бы оскорблением. Она бы отвернулась от него, злая и униженная. Она была в первую очередь голосом, а потом уже телом, кривоватой усмешкой, парящей над машинами. Если дать ей какую-либо жизнь, она исчезнет.

- Я ничего в этом не смыслю, - сказала она, - Микрочипы такие маленькие, но такие мощные. Люди и компьютеры слились воедино. Это конечно уже вне моей компетенции. Но здесь начинается бесконечная жизнь.

На секунду она взглянула на него.

- А триумфальная смерть великого человека не идет наперекор идее о бессмертии?

Голая Кински на его груди.

- Мужчины думают о бессмертии и не берут в расчет того, что думают женщины. Мы слишком малы и реалистичны, чтобы что-то означать, - сказала она, - В истории великие мужчины должны были жить вечно, даже если они строили себе монументальные гробницы на дальнем берегу реки, где садится солнце.

Кински в его кошмарах, комментирует происходящие там события.

- Например ты, человек широких взглядов и гордых действий. Зачем умирать, если можно жить на диске? На диске, а не в гробнице. Идея вне тела. Разум, который будет тем, чем ты был и будешь. Но он никогда не устанет, не запутается и не испортится. Для меня это загадка. Как такое возможно? И возможно ли вообще? Это случится раньше, чем нам кажется, потому что все происходит раньше, чем нам кажется. Может уже сегодня. Может сегодня произойдет все лучшее и худшее, бум - вот так.

На город опустились сумерки, воздух окрасился в серебристый цвет. Он стоял рядом с машиной и смотрел, как такси отделялись от пробки. Он не помнил, как давно уже не чувствовал себя так хорошо. Как давно? Он не знал.

Часы на здании снова включили, иена с новой силой укреплялась по отношению к доллару, поднимаясь на одну миллионную долю каждую секстиллионную часть секунды. Это было хорошо. Это было правильно. Ему было приятно думать в зептосекундах и смотреть на бесконечный бег цифр. И рыночные часы тоже были правильными. Он смотрел, как пробегали цены разных валют и чувствовал себя очищенным этим зрелищем. Да, это действовало на него возбуждающе, и он откинул голову назад, ловя капельки дождя открытым ртом.

Дождь омывал весь опустошенный Таймс Сквер, вместе с освещенными тусклым светом рекламными щитами и баррикадами из шин, которые почти уже расчистили, открыв наконец проезд по 47-ой улице.

Дождь - это хорошо. Дождь был драматически правильным в данной ситуации. Но угроза - это еще лучше. Он увидел несколько туристов, крадущихся по Бродвею с зонтиками в руках, чтобы посмотреть то почерневшее место на асфальте, где неизвестный мужчина поджег себя. Это была его могила и это было правильно для такого дня. Но возможная угроза делала его подвижнее и быстрее. Дождь на его лице был приятным, кисловатый запах тоже был приятным и правильным, запах мочи на его машине. Он находил в этом удовольствие, радость из-за всех неудач. Но возможность умереть сегодня ночью давала ему информацию о схеме судьбы, которая, он всегда знал, станет ему понятна со временем.

Теперь он мог заняться своей жизнью.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

3

У нее были кораллово-коричневая кожа и выпуклые скулы. Ее губы были намазаны пчелиным воском.

Ей нравилось быть в центре внимания и когда она раздевалась, казалось, что она делает это на публику: разоблачение, не знающее границ государств, с элементами показного пренебрежения.

На ней был бронежилет "ZyloFlex" пока они занимались сексом. Это была его идея. Она сказала ему, что волокна, которые составляют основу жилета, самые легкие и мягкие из существующих, к тому же самые прочные, выдерживающие удары колющим оружием.

Ее звали Кендра Хейс и она чувствовала себя легко в его присутствии. Полторы секунды они дрались шутя. Его язык оставлял влажные следы на разных участках ее тела.

- Ты качаешься, - сказала она.

- Всего шесть процентов жира тела.

- Когда-то у меня было так же. Потом я обленилась.

- И что ты делаешь, чтобы это исправить?

- Занимаюсь на тренажерах по-утрам. Бегаю в парке ночью.

Цвет ее кожи напоминал корицу, или сплав меди и бронзы. Ему было интересно, считает ли она себя обычной, думая о ленче, одной ездя на лифте.

Она сняла жилет и, взяв стакан скотча, подошла к окну. Ее одежда была сложена на стуле, стоящем неподалеку. Ему хотелось провести один день в тишине своей комнаты для медитации, просто глядя на ее лицо и тело, как упражнение в Дао, или сдерживая свои мысли. Он не спросил ее, знает ли она о возможной опасности, грозящей ему. Его не интересовали детали, пока не интересовали, да и Торвал не рассказал бы многого охране.