Гроза Года - Звезда Парижа

Судьба сделала французам последний подарок: в апреле на марше умер фельдмаршал Кутузов. Потеря была невосполнимой. Но нужно было воевать дальше, и император Александр назначил новым главнокомандующим объединенной армией генерала Витгенштейна.

Выбор оказался неудачным. Храбрый боевой генерал, не привыкший быть царедворцем, растерялся от присутствия в войсках своего государя и прусского короля. Он ожидал каких-то дополнительных указаний от августейших особ, в то время когда те ждали от него принятия решений. Через три недели после смерти Кутузова новый главнокомандующий проиграл Наполеону первое сражение, данное объединенными войсками под Лютценом, маленьким городком в двадцати километрах от Лейпцига.

Только отсутствие у французов конницы не позволило им закрепить успех, а русским войскам довольно организованно отойти к Дрездену, а храбрость полков Милорадовича, сражавшихся с французами в арьергардных боях, заставила Наполеона остановиться на завоеванных рубежах.

- Скажи, Алексей, что же позволяет Наполеону одерживать все эти победы? Ведь прошлой зимой он был совершенно уничтожен! Нет, он, как птица Феникс, восстает из пепла и снова наносит нам поражение! - Спросил друга Александр. Оба адъютанта Милорадовича замыкали строй драгун, час назад остановивших наступление французов, а теперь под покровом ночи отходивших за основными войсками на Дрезден.

- Тебя ведь в юности учили фехтовать? - спросил друга Черкасский.

- Конечно, - удивился Александр.

- Тогда, представь себе, что ты с тонкой гибкой шпагой стал в позицию и готов драться по правилам с таким же, как ты, противником, а вместо этого против тебя выходит казак с острой саблей, не знающий никаких правил, и дерущийся так, как ему на ум взбредет. Со всего размаха перерубает он твою тонкую шпагу, а потом забегает сзади и сносит тебе голову, - объяснил Алексей и задумчиво посмотрел на друга. - Мне кажется, что Наполеон ведет себя именно так: он сам придумывает себе правила войны, но нужно признать, что у него молниеносный ум и гениальное военное чутье, чего, скорее всего, пока нет у наших командиров.

- Наверное, ты прав, - согласился граф, - я, честно говоря, не думал, что он с новобранцами, без конницы и артиллерии сможет побеждать.

Отряд подъехал к биваку, драгуны стали располагаться на ночлег, и друзья решили остаться с ними, а к командиру присоединиться утром.

Три недели спустя на востоке Саксонии объединенная армия дала еще одно сражение французским войскам, которое тоже проиграла. Армия-победительница, разгромившая Наполеона полгода назад, терпела второе поражение подряд, и герои двенадцатого года чувствовали себя оскорбленными.

Генерал Милорадович мерил шагами большую гостиную в доме сельского пастора, который его штаб занял накануне вечером.

- Я не могу этого допустить - слава русской армии, завоеванная кровью наших солдат и усилиями покойного Кутузова, лежит в пыли через месяц после его смерти! - возмущался Михаил Андреевич. - Я должен поехать к Витгенштейну и поговорить с ним. Беру с собой только Черкасского. Василевский и Миних, вы остаетесь в полку.

Генерал вышел, за ним поспешил Алексей. Они ускакали через несколько минут и отсутствовали почти до вечера. Уже смеркалось, когда знаменитый вороной генерала застучал копытами у крыльца дома, где ожидали молодые адъютанты. Уставший Милорадович вошел в комнату.

- Идите спать, вам князь расскажет все, что вы хотите знать, - велел генерал и, не останавливаясь, прошел в маленькую комнату, отведенную ему для спальни.

- Я все расскажу, только пойдемте отсюда, не будем ему мешать, - попросил Алексей, стоя в дверях. Увидев, что друзья встали и отправились за ним, князь поднялся на второй этаж, где они втроем заняли для ночлега большую спальню хозяина дома.

- Я такого никогда не видел, и дай Бог мне больше никогда такого не увидеть, - начал Черкасский, вспоминая визит к командующему. - Мы приехали в штаб, и Милорадович сразу прошел к Витгенштейну, я хотел войти за ним, но остановился возле двери, как что-то меня толкнуло, так что, слава Богу, они не подозревали о моем присутствии. Наш генерал обратился к командующему со словами:

- Зная благородный образ ваших мыслей, я намерен с вами объясниться откровенно. Беспорядки в армии умножаются ежедневно, все на вас ропщут, благо Отечества требует, чтобы на ваше место назначили другого главнокомандующего.

- Боже мой, неужели так и сказал? - изумился Александр, - поверить не могу, что главнокомандующему можно сказать такую вещь. И что Витгенштейн ответил?