Гроза Года - Звезда Парижа

- Несите сюда, и никого не нужно. Мы солдаты и сами о себе позаботимся, - решил граф. Ему никого не хотелось видеть, а хотелось посидеть с другом за столом и немного расслабиться.

Управляющий отдал приказание по-польски, и молодая женщина вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Пан Тадеуш вернулся, неся два больших квадратных графина с коньком.

- Еще что-нибудь угодно вашему сиятельству? - осведомился он, гладя на Александра.

- Да, расскажите мне, кто изображен на этих семейных портретах, - граф обвел взглядом стены столовой и указал в проем двери на большой портрет в гостиной.

- В гостиной висит большой портрет вашего деда, князя Игнатия Понятовского, он написан перед его свадьбой с вашей бабушкой графиней Авророй Скавронской. А это - портрет вашей матушки, княжны Марии, который ваш дед заказал к ее шестнадцатому дню рождения, - поверенный подошел к небольшому полотну в богатой резной раме, изображавшему полную жизни прелестную златокудрую девушку с блестящими зелеными глазами.

- А на этой миниатюре вашей матушке всего год, - пан Тадеуш указал на изящный медальон без крышки, закрепленный на красивой серебряной подставке, стоящей на камине. Рядом стояла другая миниатюра, немного больше размером.

- Вот это - портрет племянницы вашей матушки графини Скавронской, урожденной Энгельгард, с дочерьми, - управляющий остановился около небольшого, чуть больше мужской ладони, овального портрета в гладкой золотой рамке.

На фоне летнего парка очаровательная голубоглазая молодая женщина со светло-русыми волосами, нежно улыбаясь, обнимала двух похожих на нее девочек в одинаковых белых платьях с розовыми бутонами на корсаже. Александр подошел поближе, чтобы разглядеть ангельские лица девочек.

- Кстати, ваше сиятельство, на днях сюда прислали из Вены письмо от княгини Багратион - она одна из двух дочерей графини Скавронской, изображенных на портрете. Дама пишет, что этот портрет очень дорог им с сестрой, а ее отец когда-то подарил миниатюру вашей бабушке без согласия ее матери. Теперь княгиня просит вернуть потрет ей, или предлагает выкупить его за любые деньги.

- Ничего мы продавать не будем. Но если дама просит, мужчина не может устоять, - засмеялся Александр и уточнил: - Княгиня сообщила свой адрес?

- Да, она живет в Вене, - подтвердил пан Тадеуш, нашел в ящике шкафа письмо и протянул его хозяину.

- Хорошо, уезжая, мы возьмем портрет и письмо с собой, и, пожалуй, я возьму и медальон с моей матушкой в детстве. Напомните мне об этом.

Александр сел за стол, где уже сидел его друг, налил им обоим по большому бокалу коньяку и протянул князю.

- Предлагаю сегодня напиться.

- Я согласен, - кивнул Черкасский и, отхлебнув половину бокала, добавил: - Это как раз то, чего я больше всего хочу.

Управляющий поклонился и оставил молодых людей одних. Они быстро справились с принесенными закусками, а потом с уткой и пирогом. Коньяк еще оставался во втором графине, когда друзья перебрались к камину, жарко пылавшему в гостиной, и удобно вытянув ноги, устроились в креслах, закрытых парусиной.

- Спасибо, что ты привез меня сюда, - тихо сказал Алексей. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, - я думаю, еще пару дней, и я застрелил бы своего командира, и тогда бы меня повесили, а так, благодаря тебе, я остался жив.

- Я думал, что ты этого не осознаешь, - удивленно заметил граф.

- У меня испортился характер, но я не поглупел, - с грустью ответил Черкасский. - Ты знаешь, я ведь никогда не рассказывал, что же случилось со мной, но если ты не против, я хочу рассказать тебе все сейчас.

- Конечно, говори, - с готовностью отозвался Александр.

- Чуть больше года назад я женился на прекрасной девушке, красивой, нежной и очень молодой, ей было всего семнадцать лет, - по-прежнему не открывая глаз, начал свой рассказ Алексей. - Все ее родные умерли за очень короткий срок и, женившись, я стал наследником не только состояния, но и титула ее древнего рода. Мы обвенчались за день до смерти ее отца, и моя жена очень тяжело выходила из трагических переживаний. Я терпеливо ждал, а пока жил рядом с ней, я понял, какой чудесный подарок послал мне Бог, и впервые в жизни полюбил. Я так ждал ее, так надеялся на взаимность, но в это время мне подбросили анонимное письмо, где мою жену обвинили в неверности и устроили так, что я в это поверил. Я очень жестоко обошелся с ней, обвинив в измене, а с ее предполагаемым любовником дрался на дуэли, но пулю получил не от него, а в спину - от тех людей, которые добивались нашего с женой разрыва.