Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Немедленно на аэродром, - сухо произнес Марков. - Приказ комиссара госбезопасности Старкова.

Бабакин вытянулся.

- Есть!

Они смотрели друг на друга почти в замешательстве. Марков вышел из-за стола к Бабакину.

- У меня, Алексей Дмитриевич, нервы тоже не из проволоки… - усмехнулся Марков, стараясь спрятать смущение. - Ну желаю вам успеха. До свидания.

- Через десять лет? - рассмеялся Бабакин. - Если можно, хоть чуть-чуть пораньше.

Марков смотрел на него удивленно: неужели у этого черта нет нервов? Ему захотелось обнять капитана, сказать ему теплые, дружеские слова, но он этого не сделал. Они ограничились энергичным рукопожатием, и Бабакин быстро вышел.

Недовольство собой стало еще сильней. Марков снова подошел к окну и, перегнувшись через подоконник, посмотрел вниз. Из подъезда выбежал Бабакин, посмотрел по сторонам и юркнул в стоявшую у тротуара машину, которая тотчас сорвалась с места, развернулась поперек улицы и помчалась к площади. Сусанин закончил свою арию, и «тарелка» снова надрывалась от оркестровой музыки. Марков со злостью посмотрел на нее и вышел из кабинета.

По коридору навстречу ему шел комиссар госбезопасности Старков.

- Бабакин отправился? - спросил Старков.

- Наверное, уже на аэродроме. Я к вам, товарищ комиссар.

- Сейчас не могу. Вечерком… - Старков посмотрел на хмурого Маркова и взял его под руку. - Вот что, едемте со мной. Поймали еще одну птичку из того же гнезда. По дороге и поговорим…

Машину вел сам Старков. Однако он успевал поглядывать на сидевшего рядом Маркова, который пристально смотрел вперед, но явно ничего не видел.

- Как Бабакин, в форме?

Марков вздрогнул.

- Вполне. - И, помолчав, прибавил: - А я вот обнаружил, что у меня есть нервы.

- Лучше поздно, чем никогда, - улыбнулся Старков. - Впрочем, лучше бы вы их обнаружили попозже, скажем, после войны.

Только когда машина уже вырвалась на широкую окраинную улицу, Марков сказал:

- Когда я на финской с отрядом лыжников рейдировал по тылам врага, нервов у меня не было.

Старков долго молчал, а потом заговорил как будто совсем о другом:

- Я сегодня ночью еще раз просмотрел досье на руководителей и работников абвера. - Старков прищелкнул языком. - Академики! На шеях кресты за Францию, за Чехословакию, за Испанию, за Польшу.

Заметьте себе, Канарис возле себя дураков не держит.

И во всех бандитских делах Гитлера разведка - первое дело. Он бросает ее в обреченную страну, как квасцы в молоко, и молоко в два счета прокисает.

- Про то и говорю, - угрюмо пробурчал Марков. - Ни у одного из нас нет опыта в таких делах.

- В таких и не надо, - рассмеялся Старков. - Ну вот… А кого мы с вами против этих академиков выставляем? Скажем, в вашей группе. Рудин - парень из потомственной рабочей семьи. Кравцов - всего семь лет назад пас скот в колхозе. Тот же Бабакин: вся его академия - это завод, комсомол и армия.

- Именно, - иронически подтвердил Марков.

- Но есть, Михаил Степанович, одно но… - Старков весело посмотрел на Маркова. - Все они коммунисты!

Довольно долго они ехали молча, думая каждый о своем. У железнодорожного переезда пришлось остановиться и ждать, пока пройдет поезд.

Марков вздохнул.

- А все ж не думал я, идя в органы, что мне приведется такое. Вы понимаете, это страх не за себя.

- Увы, Михаил Степанович, положение у нас с вами безвыходное, - сухо, без тени улыбки сказал Старков. - Назвались чекистами - полезай в опасные и нелегкие дела. Но все на нашей грешной планете, в том числе и самое необыкновеннейшее, свершают люди. Обычные люди. - Старков помолчал. - Шутка сказать, была громадная темная, как тайга, Россия с царем-батюшкой во главе. А на ее месте возникло светлое государство социализма. И сделали это мы. Между прочим, как раз батька нашего Кравцова брал Зимний. И был тогда совсем неграмотным солдатом. А ваш отец что делал, когда была революция? То-то! Ну хватит об этом, Степаныч. Обнаружил нервы? Тоже хорошо. Теперь вы знаете, где они, и можете ими управлять…

Машина мчалась по шоссе, которое было, как прямая просека в лесу. Старков уменьшил скорость и посмотрел на спидометр.

- Где-то здесь…

Они проехали еще немного и увидели стоящего на шоссе офицера, который делал им знак остановиться.

- Сворачивать? - спросил у него Старков.

- Дальше не проехать, - ответил офицер. - Поставьте машину на обочину. Идти шагов триста, не больше.

Они вошли в лес, и сразу их обступила спокойная тишина, в лицо пахнули пряные ароматы горячего летнего дня. Марков невольно замедлил шаг. А Старков, будто не замечая ничего вокруг, шел рядом с офицером своим обычным размашистым легким шагом. Они говорили о деле.