Сергей Заяицкий - Судьбе загадка (сборник)

Любопытная девица была болтлива, и слухи о дневнике дошли, говорят, до самой madame la Vie, которая в это время в платье, усыпанном блёстками, исчезавшем совсем, когда она сидела, пила шампанское и наблюдала аргентинское танго. А докладывавший ей об этом остробородый чёрт во фраке с орхидеей прибавил, лизнув её в напудренное плечо:

Чемодан уложил! В кругосветное путешествие едет! Всем европейским «кукам» телеграммы посланы!

А, так?! – И тут же на ресторанном меню резолюцию наложила.

Чёрт прочитал и такое от радости антраша выкинул, что туфля лакированная с ноги сорвалась, румыну-скрипачу смычок пополам!

Хохоту! Хохоту!

А на другой день! О-ге-ге! Экстренная телеграмма! Германия объявила…

И по всем улицам все гимны, гимны, гимны!

Что, уложил чемоданчик? То-то, голубчик!

Был такой день, когда Пётр Алексеевич робко вошёл в свой кабинет, покинув ванную комнату, в которой просидел он целую неделю. Из огромного окна видна была «златоглавая», а в стекле чернела дыра и вокруг неё паутина трещин, как на карте узловая станция. Издали казалось – не стекло, а сама Moсква растрескалась. Кинулся к зеркалу: деревянная гладь и на полу осколки, а за стеной тётушка с горничной что-то разбирает.

Барыня, дворник приходил – он теперь важный – самоварчик один не продадите ли?

Нет, нет, самоварчик нельзя продавать! Он ещё Пете пригодиться может!

И вот тут-то лопнул от хохоту остробородый чёрт, и запахло серой по всему миру.

Что-то тускло синело в дверных окнах. Это был морозный рассвет, нудный и длительный. Гражданин Мечтателев, открыв глаза, сразу посмотрел в угол. Там на фоне синевы вырисовывалась женщина, вся спрятавшаяся в шубу, так что нельзя было определить, спит она или не спит, молода или стара, красива или безобразна. Но он был твёрдо уверен: не спит, молода и красива.

Мысль поразить её и обрадовать тою культурою, которой не ждёт она, верно, встретить на грязном «Максиме», приятно взволновала его. Бородач на иолу по-прежнему спал, спал и говоривший вчера человек, съёжившись на чемодане.

Это был небольшого роста худой человек с бледным, бритым лицом, на котором жутко, будто впадины черепа, синели огромные круглые очки. Что-то жеманное и наглое было во всей его фигуре, и гражданину Мечтателеву вдруг вспомнилась глупая картинка, выставленная некогда у Дациаро: девушка, вся обнажённая, лежит со связанными руками на ковре, а над нею склоняется некий с гладким, как зеркало, пробором и с непонятной улыбкой на бритом лице. А сзади скелет держит светильник. Гражданин Мечтателев почувствовал вдруг холодную жуть и, не в силах переносить доле молчание, тихо, чтоб никого не разбудить, спросил:

Вы, вероятно, направляетесь в Москву?

Да,- ответила она к его радости тоже тихо,- а вы?

О, конечно! Я москвич! Я просто сделал маленькую вылазку за так называемыми предметами первой необходимости, но

J’entrevois mon destin: ces recherches cruelles

Ne me decouvriront que des horreurs nouvelles!»

("Я предчувствую, что эти трудные поиски мне не принесут

ничего, кроме новых несчастий» (фр.) )

А вы тоже москвичка?

Нет, я из Керчи.

Он слегка смутился. Керчь? Могла ли элегантная женщина родиться в Керчи?

Но у меня,- продолжала та,- тётушка живёт в Москве, на Плющихе (она назвала переулок), в доме номер 5. Не знаете?

Гражданину Мечтателеву показалось, что при этих словах пошевелил головою человек в синих очках, словно быстро взглянул на девушку. Но, должно быть, он просто поправил во сне усталую голову.

Если что-нибудь понадобится вам в Москве,- сказал гражданин Мечтателев (после Керчи уже с меньшим волнением),- я живу (он назвал адрес).

Как же я к вам приду,- возразила девушка,- мне будет довольно неудобно прийти к мужчине.

Отчего же неудобно? У меня лестница сравнительно удобная.

Я вовсе не про то… Мне к вам прийти будет неприлично.

Это другое дело! Я не знаю керченских правил приличия!

Он сердито спрятал лицо в воротник. Кончился лес-сразу посветлело, и при свете дня он увидал большие голубые глаза, смотревшие на него с кротким недоумением. На её голове был мягкий шерстяной платок, а огромный лисий воротник обрамлял розовое личико.

Внезапно заговорил человек в синих очках:

А вы знаете, почему этот товарищ вчера на сукина сына не откликнулся? Мёртвый! Это вы покойнику вчера «pardon» сказать изволили!

Гражданин Мечтателев испуганно отдёрнул ногу и слышал, как девушка сказала, перекрестившись: