Эдгар По - Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

Dark draperies hung upon the walls. The general furniture was profuse, comfortless, antique, and tattered. Many books and musical instruments lay scattered about, but failed to give any vitality to the scene. I felt that I breathed an atmosphere of sorrow. An air of stern, deep, and irredeemable gloom hung over and pervaded all.

Upon my entrance, Usher arose from a sofa on which he had been lying at full length(при моем появлении Ашер встал с дивана, на котором он лежал в полный рост: «длину»; entrance – вход; to arise – вставать ) , and greeted me with a vivacious warmth which had much in it, I at first thought, of an overdone cordiality(и приветствовал меня с живой теплотой, в которой было много, как я сперва подумал, преувеличенной сердечности) – of the constrained effort of the ennuyé man of the world(принужденного усилия скучающего светского человека: «человека мира») . A glance, however, at his countenance, convinced me of his perfect sincerity(впрочем, один взгляд на его лицо убедил меня в его совершенной искренности; however – однако, впрочем ).

Upon my entrance, Usher arose from a sofa on which he had been lying at full length, and greeted me with a vivacious warmth which had much in it, I at first thought, of an overdone cordiality – of the constrained effort of the ennuyé man of the world. A glance, however, at his countenance, convinced me of his perfect sincerity.

We sat down(мы сели; to sit down – садиться: «сесть вниз» ) ; and for some moments, while he spoke not(и несколько секунд, пока он не говорил) , I gazed upon him with a feeling half of pity, half of awe(я пристально глядел на него с чувством наполовину жалости, наполовину ужаса) . Surely, man had never before so terribly altered, in so brief a period, as had Roderick Usher(точно, человек никогда прежде не менялся так ужасно за такое короткое время, как /изменился/ Родерик Ашер) ! It was with difficulty that I could bring myself to admit the identity of the wan being before me(лишь с трудом я смог заставить себя признать идентичность истощенного существа передо мной; to bring – привести ) with the companion of my early boyhood(с товарищем моего раннего детства) . Yet the character of his face had been at all times remarkable(но характер его лица был во все времена примечательным).

We sat down; and for some moments, while he spoke not, I gazed upon him with a feeling half of pity, half of awe. Surely, man had never before so terribly altered, in so brief a period, as had Roderick Usher! It was with difficulty that I could bring myself to admit the identity of the wan being before me with the companion of my early boyhood. Yet the character of his face had been at all times remarkable.

A cadaverousness of complexion(мертвенная бледность лица; cadaver – труп; cadaverousness – «трупность»; complexion – цвет лица ) ; an eye large, liquid, and luminous beyond comparison(глаз = глаза большие, влажные и ясные несравненно: «вне сравнения») ; lips somewhat thin and very pallid, but of a surpassingly beautiful curve(губы несколько тонкие и очень бесцветные, но исключительно красивого изгиба; surpassingly – крайне, очень, исключительно, чрезвычайно; to surpass – превосходить, превышать ) ; a nose of a delicate Hebrew model, but with a breadth of nostril unusual in similar formations(нос тонкого еврейского образца, но с широтой ноздри, необычной в подобных формациях) ; a finely moulded chin, speaking, in its want of prominence, of a want of moral energy(тонко вылепленный подбородок, говорящий, в своем недостатке выступа, о недостатке силы духа: «моральной энергии») ; hair of a more than web-like softness and tenuity(волосы большей, чем у паутины, мягкости и тонкости; web – паутина; web-like – похожий на паутину ) ; these features, with an inordinate expansion above the regions of the temple(эти черты, вместе с необычной широтой над зоной виска) , made up altogether a countenance not easily to be forgotten(составляли вместе лицо, которое было нелегко забыть: «лицо, не /предназначенное/ быть легко забытым»; to make up – составлять ).

A cadaverousness of complexion; an eye large, liquid, and luminous beyond comparison; lips somewhat thin and very pallid, but of a surpassingly beautiful curve; a nose of a delicate Hebrew model, but with a breadth of nostril unusual in similar formations; a finely moulded chin, speaking, in its want of prominence, of a want of moral energy; hair of a more than web-like softness and tenuity; these features, with an inordinate expansion above the regions of the temple, made up altogether a countenance not easily to be forgotten.

And now in the mere exaggeration of the prevailing character of these features(а теперь, в простом преувеличении преобладающего характера этих черт) , and of the expression they were wont to convey(и выражения, которое они привыкли выражать) , lay so much of change that I doubted to whom I spoke(лежало = заключалось так много перемены, что я сомневался, с кем я говорю) . The now ghastly pallor of the skin(теперь = нынешняя призрачная бледность кожи) , and the now miraculous lustre of the eye, above all things startled and even awed me(и нынешний таинственный блеск глаза = глаз , более всего: «надо всеми вещами» пугал /меня/ и даже наводил на меня ужас) . The silken hair, too, had been suffered to grow all unheeded(шелковистым волосам также было позволено расти совершенно без препятствий: «оставленными без внимания»; to heed – учитывать, обращать внимание ) , and as, in its wild gossamer texture, it floated rather than fell about the face(и так как со своей естественной газовой текстурой они скорее текли, чем ниспадали вокруг лица; wild – дикий ) , I could not, even with effort, connect its Arabesque expression with any idea of simple humanity(я не мог даже с усилием = даже усилием воли связать их /схожую с/ арабесками выразительность с каким-либо представлением о простой человечности).