Артур Дойл - Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates

So a new rover was afloat upon the seas, and her name before a year was over became as well known as that of the Happy Delivery. From the Bahamas to the Leewards, and from the Leewards to the Windwards, Copley Banks became the rival of Sharkey and the terror of traders. For a long time the barque and the brig never met, which was the more singular, as the Ruffling Harry was for ever looking in at Sharkey’s resorts; but at last one day, when she was passing down the inlet of Coxon’s Hole, at the east end of Cuba, with the intention of careening, there was the Happy Delivery, with her blocks and tackle-falls already rigged for the same purpose.

Copley Banks fired a shotted salute and hoisted the green trumpeter ensign(Копли Бэнкс в знак приветствия дал пушечный залп и поднял зеленый вымпел; to fire – стрелять; shotted – утяжеленный ядром; salute – приветствие; trumpeter – трубач; герольд ) , as the custom was among gentlemen of the sea(согласно обычаю, бытовавшему среди рыцарей моря; gentleman – хорошо воспитанный человек ) . Then he dropped his boat and went aboard(затем /приказал/ спустить шлюпку и сел в нее; to go aboard – сесть на судно ).

Captain Sharkey was not a man of a genial mood(капитан Шарки не был общительным человеком; genial – веселый; общительный; mood – настроение; расположение духа ) , nor had he any kindly sympathy for those who were of the same trade as himself(также не имел он сердечной симпатии к людям своего же ремесла) . Copley Banks found him seated astride upon one of the after guns(Копли Бэнкс нашел его сидящим верхом на одной из кормовых пушек) , with his New England quartermaster, Ned Galloway(со своим интендантом из Новой Англии Нэдом Гэллоуэем) , and a crowd of roaring ruffians standing about him(и орущей толпой головорезов, стоявшими рядом).

Copley Banks fired a shotted salute and hoisted the green trumpeter ensign, as the custom was among gentlemen of the sea. Then he dropped his boat and went aboard.

Captain Sharkey was not a man of a genial mood, nor had he any kindly sympathy for those who were of the same trade as himself. Copley Banks found him seated astride upon one of the after guns, with his New England quartermaster, Ned Galloway, and a crowd of roaring ruffians standing about him.

Yet none of them roared with quite such assurance(выкрики каждого из них, однако, переходили в еле слышное бормотание: «однако никто из них не шумел с точно такой же уверенностью»; quite – вполне, совершенно ) when Sharkey’s pale face and filmy blue eyes were turned upon him(когда бледное лицо и подернутые пленкой голубые глаза Шарки обращались в его сторону: «поворачивались к нему»).

He was in his shirt-sleeves(он был в рубашке; shirt-sleeve – рукав рубашки; in shirt-sleeves – в рубашке /без верхней одежды/ ) , with his cambric frills breaking through his open red satin long-flapped vest(ее батистовые оборки виднелись из-под открытого красного долгополого камзола из сатина; to break through – прорываться, пробиваться ) . The scorching sun seemed to have no power upon his fleshless frame(палящее солнце, казалось, никак не действовало: «не имело никакого влияния» на его тощую фигуру; frame – каркас, костяк; тело, телосложение; power – сила, мощь; влияние; flesh – мясо, плоть; – less – образует от существительных прилагательные со значением «лишенный чего-л.», «не имеющий чего-л.» ) , for he wore a low fur cap, as though it had been winter(поскольку он носил меховую шапочку, как будто стояла зима; to wear ) . A many-coloured band of silk passed across his body(многоцветная шелковая перевязь шла наискосок через его грудь: «через его тело»; band – обруч; тесьма, лента ) and supported a short murderous sword(и на ней висела: «держалась» короткая смертоносная шпага; to support – поддерживать, нести нагрузку ) , while his broad, brass-buckled belt was stuffed with pistols(в то время как за его широкий ремень с медной пряжкой были заткнуты пистолеты; to stuff – набивать; запихивать, засовывать ).

Yet none of them roared with quite such assurance when Sharkey’s pale face and filmy blue eyes were turned upon him.

He was in his shirt-sleeves, with his cambric frills breaking through his open red satin long-flapped vest. The scorching sun seemed to have no power upon his fleshless frame, for he wore a low fur cap, as though it had been winter. A many-coloured band of silk passed across his body and supported a short murderous sword, while his broad, brass-buckled belt was stuffed with pistols.

“Sink you for a poacher!” he cried(чтоб тебе утонуть, браконьер! – воскликнул он; poacher – браконьер ) , as Copley Banks passed over the bulwarks(когда Копли Бэнкс перелез через фальшборт) . “I will drub you within an inch of your life(я изобью тебя так, что останется лишь дюйм живого места) , and that inch also(а /потом пройдусь/ и по нему тоже) ! What mean you by fishing in my waters(как смеешь ты ловить рыбу в моих водах) ?”

Copley Banks looked at him(Копли Бэнкс взглянул на него) , and his eyes were like those of a traveler(и глаза его сделались такими, как у путника) who sees his home at last(который наконец-то видит свой родной дом).