Барбара Картленд - Испанские грезы

Вильда закрыла глаза.

В его голосе снова звучала страстная нотка. И в его близости она ощущала притягательную силу, увлекающую ее в небеса.

Она вспомнила, как он впервые поцеловал ее. Как только она узнала, кто это был, она устремилась к нему всем своим существом, как будто полностью ему отдаваясь.

Они еще долго ехали молча. И Вильда думала, словно читая эти слова, огненными буквами написанные в ночном небе: «Это и есть Любовь».

Спустя некоторое время, на пути к дому маркиза, она сказала:

– Пожалуйста, можно мне… не встречаться с кем-либо в таком виде, в каком я сейчас?

Он не успел ответить, как она быстро продолжила:

– Прошу вас, отведите Мирабеллу к матери и скажите ей, что произошло. Я… я объясню все утром, но не… сейчас.

– Я понимаю! – сказал маркиз. – Ты уже достаточно вынесла.

Он выпустил ее из своих объятий.

– Ложись и усни, моя любимая. Доверься мне, и все будет так, как ты захочешь.

Лошади остановились, и у Вильды не было времени поблагодарить его. Дверца кареты открылась, и Вильда увидела лакеев маркиза в их великолепных ливреях.

Он вышел и взял почти проснувшуюся Мирабеллу из рук Вильды.

– Отвезите мисс Уорд к боковому подъезду и проследите, чтобы ей помогли подняться к себе.

Вильда откинулась на подушки, дверца кареты захлопнулась, лошади снова тронулись, и она увидела, как маркиз несет Мирабеллу по ступеням парадной лестницы.

С мучительной болью, как от удара ножом, она поняла, что он уходит от нее, уходит из ее жизни.

Это был неизбежный конец, ничего другого и быть не могло.

Вокзальные служащие и прислуга маркиза раскланялись. Поезд набирал скорость. Вильде казалось, что она покидает мир своих грез.

Ей с трудом верилось, что так много всего произошло за такое короткое время.

Когда она, шатаясь, поднялась наверх с помощью горничной, призванной к ней по распоряжению маркиза, крайнее утомление волнами накатилось на нее.

И в то же время эти волны сливались с невыразимым восторгом, потому что она была рядом с маркизом и слышала его голос. Она знала, что звуки этого голоса будут преследовать ее до конца дней.

Но Вильда слишком устала, чтобы ясно что-то осмыслить. Когда она добралась до своей комнаты, с другой половины дворца прибежала еще одна горничная, чтобы сообщить ей, что Мирабелла осталась на ночь в спальне матери.

Когда Вильда разделась и легла, она испытывала огромное облегчение при мысли, что ей не нужно думать ни о ком, кроме себя. Едва опустив голову на подушку, она погрузилась в сон.

Ей показалось, что она проспала не более нескольких минут, когда ее разбудила горничная, что-то возбужденно говорившая, стоя у ее кровати.

С ощущением, словно она пробиралась сквозь клубы тумана, Вильда с трудом открыла глаза.

– Что… что такое? В чем… дело?

– Мне приказано сказать вам, сеньорита, что сеньора немедленно возвращается в Англию.

Вильда не сразу могла понять, что ей говорят. Но как только слова проникли в ее сознание, она резко поднялась и села в постели.

– Вы сказали… уезжает в Англию?

– Да, сеньорита. Экипажи подадут через час. Я вас не разбудила раньше, потому что у вас был такой усталый вид.

Ошеломленная, Вильда оглянулась по сторонам и увидела, что все ее вещи уже собраны, а две горничные, укладывавшие вещи Мирабеллы, трудились, вероятно, очень тихо, или она так крепко спала, что их не слышала.

Вильда заставила себя встать и одеться. Она успела только наскоро выпить чашку кофе, поданную ей на подносе до того, как сундуки и баулы унесли вниз, и лакей доложил, что графиня ее дожидается.

Вильда подхватила накидку, которую Гермиона дала ей перед отъездом из Англии. Кинув быстрый взгляд в зеркало, она заметила, что очень бледна. Но думать об этом было некогда, и она спустилась вниз и побежала по коридору, ведущему к парадной лестнице.

В этот момент в вестибюле появились Гермиона с Мирабеллой. Девочка подбежала к ней.

– Подумайте только, мисс Уорд, я спала с мамой в большой кровати, а когда я проснулась, она сказала, что мы сбежали от этих плохих людей.

Вильда наклонилась поцеловать девочку, а подняв голову и встретившись взглядом с сестрой, спросила:

– Мы уезжаем?

– А ты думала, я останусь здесь и позволю, чтобы такое повторилось? – резко отвечала Гермиона. – Все приготовления уже сделаны, и чем скорее мы покинем Испанию, тем лучше!

Она говорила раздраженно и жестко, и Вильда поняла, что сестра очень расстроена. Следуя за ней и Мирабеллой к двери, она подумала, что это вполне понятно.