Рэдклифф - Любовь и честь

– Мисс Пауэлл, Вы совершили хитрый маневр, надеясь, что Ваш отец меня уволит.

Блэр усмехнулась.

– Было мало шансов на успех, но я подумала, что если бы он попросил тебя уйти в отставку, ты бы не сопротивлялась. – Затем нерешительно спросила:

– Сердишься?

Кэмерон рассмеялась.

– Нет. Я знала, что ты попытаешься так сделать. Сможешь ли ты смириться с этим?

– Придется.

Мгновенно став серьезной, Кэмерон сказала:

– Потому что, если не можешь, я…

– Он прав. Ты права. Я сдаюсь, – сказала Блэр с едва заметным оттенком недовольства. – Ты ведь все равно будешь делать то же самое, независимо от того, при исполнении ты или нет. По крайней мере, если ты будешь руководить моей службой безопасности, иногда мы хоть сможем делать вид, что у нас нормальная жизнь.

Кэмерон расслабилась.

– Вот это мне нравится.

– Нам осталось сделать еще одно дело, и затем я предлагаю использовать твой выходной для нас.

– Какие у тебя планы?

– Я собираюсь позвонить Эрику Митчеллу и договориться об эксклюзивном интервью. Думаю, такое развитие событий придется ему по вкусу. Ты готова к этому?

Кэмерон быстро сжала руку Блэр.

– В любое время.

На третью ночь в Париже они оказались в небольшом парке на острове посреди Сены. Силуэт Собора Парижской Богоматери вырисовывался в ночном небе позади них. Они стояли близко друг к другу, взявшись за руки и держась за кованые перила, река медленно струилась несколькими футами ниже. В тени деревьев стоял на посту агент Секретной службы.

Темнота стала безмолвным защитником влюбленных.

– О чем думаешь? – тихо спросила Кэмерон, восхищаясь красотой Блэр в лунном свете.

– О Патрике Дойле.

Кэмерон скривилась.

– Какая жалость. И почему?

– Потому что меня бесит, что ему ничего не будет за доставленные тебе проблемы. Я хочу, чтобы он понес наказание.

– Вообще-то ему не сошло это с рук, – сообщила Кэмерон. – На сегодняшнем брифинге прошла информация о кадровых изменениях в центральном офисе Бюро в Вашингтоне. Патрик Дойл больше не является руководящим специальным агентом. Он переведен в филиал ФБР в Уокигане.

– Где это?

– Вот именно.

– Хорошо, – с негодованием сказала Блэр, – надеюсь, там он и сгниет.

Кэмерон вспомнила, как столкнулась с Дойлом утром после интервью с Эриком Митчеллом, когда они публично заявили о своих отношениях. Она пришла увидеться с Карлайлом, потому что ей нужно было узнать, что встало между ними. Он все еще оставался ее начальником, то есть приказы она по-прежнему получала от него. Он сделал всего одно замечание:

– Президент Вам полностью доверяет, и это устраивает директора. Просто постарайтесь, по возможности, чтобы Ваши фотографии больше не попадали на первые полосы газет.

Кэмерон заверила Карлайла, что так и будет. В коридоре она увидела Дойла, шедшего ей навстречу. Они сцепились взглядами и напряглись, готовясь к бою.

Дойл прошипел сквозь зубы:

– В этот раз Вам повезло, Робертс, но на Вашем месте я бы приглядывал за своей спиной. Вам не удастся постоянно прятаться за Блэр Пауэлл.

Услышав от него имя Блэр, она почувствовала раздражение, но сдержалась:

– Дойл, Вы все еще пытаетесь меня запугать? Я думала, даже Вы достаточно умны, чтобы, наконец, понять, что на меня это не действует.

Подняв кулак, он качнулся вперед, его желваки ходили ходуном, но он сумел остановиться, прежде чем ее ударить. Кэм внешне оставалась невозмутимой, ее руки спокойно свисали вдоль тела: она с удовольствием вмазала бы ему в кадык, но не хотела доставить ему радость тем, что он смог вывести ее из равновесия.

– Вы были не достаточно хороши для нее, Робертс, – его лицо покрылось пятнами, а глаза горели ненавистью. – Она заслуживала лучшего.

Выражение лица Кэмерон не изменилось, но в глазах у нее появился лед. Когда она заговорила, ее голос звучал ровно и твердо.

– Знаете, Дойл, может быть. Но Джанет уж точно была слишком хороша для Вас, и она это знала.

Она обошла Дойла и удалилась, оставив его безмолвно смотреть ей вслед.

Вздохнув, Кэмерон прижала ладонь Блэр к губам и нежно поцеловала.

– Я бы сказала, Дойл заплатил за свою месть высокую цену.

– Я так не считаю, – проворчала Блэр. Ночь была великолепна, как и ее возлюбленная, и она не могла продолжать злиться. Она придвинулась к Кэмерон и положила голову ей на плечо: – Я люблю тебя.

– Мне нравится, как ты произносишь эти слова, – прошептала Кэмерон. Она поцеловала висок Блэр и тихо рассмеялась: – Как думаешь, посол будет смертельно оскорблен тем, что ты так рано исчезла с праздничного вечера?