Мари Клармон - Любви навстречу

После этого она сняла подушку с его лица. В мертвых глазах застыли ярость и недоумение – было очевидно, что такого герцог никак не ожидал от всегда покорной жены. В конце концов, он просто не оставил ей выбора. Так думала Клэр, машинально подкладывая подушку под голову покойного герцога.

Нисколько не сожалея о содеянном, Клэр опустила веки мужа и неторопливо вышла из комнаты. Вышла из клетки на свободу.

Она сомневалась, что Мэри сильно огорчится из-за смерти отца. Проходя мимо портрета первой жены герцога Даннкли, Клэр задержалась. Возможно, все дело было в падавшем на портрет свете свечи, но она могла бы поклясться, что глаза Эзме повеселели.

– Не стоит благодарности, – ответила Клэр красавице на портрете и спустилась по лестнице словно на крыльях – наконец-то свободная и счастливая.

– Мне очень жаль, – тихо сказала Мэри.

Пауэрз стоял у стола красного дерева, в задумчивости поглаживая пальцами лакированную поверхность.

– Ты любишь его? – пробормотал он.

Мэри искренно сожалела, что не могла утешить виконта, который стал ей так дорог. Удерживая себя от дружеских объятий, она стояла у окна, наблюдая за проникавшими в комнату лучами весеннего солнца.

– Да, люблю, – ответила она.

– А он любит тебя. – Виконт ухмыльнулся. Казалось, он собирался выдать очередную шутку, но в конце концов все же промолчал. Затем отвернулся и налил себе виски из стоявшего на подносе графина. Сделав большой глоток, он спросил: – Но даже если бы он не любил тебя… то ты все равно не выбрала бы меня?

Как ни больно было признать правду, но Мэри кивнула:

– Да, все равно. Я бы никогда так с вами не поступила.

Сухой смешок вырвался из горла виконта.

– Как именно не поступила бы?

Мэри со вздохом пояснила:

– Вы достойны взаимности.

Пауэрз с усмешкой присвистнул.

– Моя удача в любовных делах столь смехотворна, что мне уже пора лезть в петлю.

Мэри побледнела.

– Пожалуйста, не говорите так.

Виконт допил остатки виски из бокала и с нежностью посмотрел на Мэри.

– Разумеется, я не всерьез, дорогая. Я слишком тщеславен, чтобы обрывать свою жизнь так рано.

– Как вы себя чувствуете?

– Ты спрашиваешь, прошла ли лихорадка? Прошла. Чувствую себя великолепно.

– Рада слышать, – улыбнулась Мэри. В последнее время улыбка почти не сходила с ее губ. – Вы были мне замечательным другом.

– Нам стоит всегда оставаться друзьями. Разве нет?

– О, разумеется! Кому же еще под силу понять моих демонов?

– Разве любовь не исцелила тебя от них? – Пауэрз снова усмехнулся.

– Вы лучше всех знаете, что бороться с демонами не так-то просто.

– Ты стала так мудра, что это начинает раздражать, – съязвил виконт.

– У меня был прекрасный учитель! – со смехом парировала Мэри. Но именно так она и думала.

– Хм… – Виконт поставил бокал на стол. – Что ж, желаю тебе счастья. Ты ведь знаешь, что в этом мире лишь Эдвард будет любить тебя сильнее, чем я?

– Да, конечно.

– Но мне, пожалуй, стоит ненадолго вас покинуть.

Мэри хотела возразить, но промолчала, так как прекрасно понимала, что не отговорит Пауэрза.

– Только не уезжайте слишком надолго, – сказала она, помолчав.

– От тебя? – Виконт внимательно посмотрел на нее, будто пытался запомнить каждую черточку ее лица, чтобы забрать ее образ с собой. – Это просто невозможно.

Мэри шагнула к нему и взяла его за руки. Затем, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку. Не сказав больше ни слова, Пауэрз отвернулся, стремительно вышел в коридор и покинул дом.

А Мэри, тихонько вздыхая, стояла посреди комнаты. Она была еще долго уверена, что Пауэрз найдет свое счастье – и очень скоро. Ведь человек, столько испытавший, был по-настоящему достоин великого дара любви.

– Думаешь, у него все будет в порядке? – Герцог, вошедший в комнату, приблизился к Мэри.

Она молча кивнула, а Эдвард коснулся ладонью ее щеки и проговорил:

– Только подумать… Ведь я чуть было не отдал ему тебя.

Мэри изобразила негодование.

– Отдал? Что за слово?!

Герцог лучезарно улыбнулся.

– Но все равно ты бы поступила так, как сама бы захотела. – Она тоже улыбнулась и прижалась щекой к его руке. – А чего ты хочешь сейчас?

– Любить тебя, пока дышу.

Эдвард опустил голову и в предвкушении поцелуя приблизил губы к ее губам.

– А после? – спросил он.

– И после. – Мэри обхватила его шею руками и крепко прижалась к нему. – Всегда.

Поразительно, как все может измениться за один только год.