Софи Барнс - Соблазненный граф

– Напротив, я в здравом уме, леди Кросби. К несчастью для вас, ваш покойный супруг был о вас невысокого мнения.

– При чем здесь мои отношения с мужем? – пробормотала Кэтрин, глядя на сидевшего рядом с леди Трембли мужчину. – Как вам удалось бежать? Вы же были заперты в кладовке!

Леди Трембли хмыкнула.

– С помощью пары шпилек можно творить чудеса! – заявила она.

Кэтрин откинулась на мягкую спинку сиденья. Как глупы и недальновидны были она и Люсьен, когда развязали эту женщину! И вот теперь леди Трембли сидела напротив Кэтрин, держа ее на мушке пистолета. Кэтрин молча молилась, чтобы они не наехали на ухаб и у леди Трембли не дрогнула рука. Ведь в противном случае она могла невзначай спустить курок.

– Вы только что упомянули Кросби. Почему вас заботят наши отношения?

– Моя дорогая, думаю, вы сами способны догадаться об этом. Не буду лишать вас удовольствия самостоятельно докопаться до истины, – промурлыкала леди Трембли.

Кэтрин нахмурилась. Ей было нужно добраться до дома Греев, чтобы помочь Патриции.

– Миледи, не знаю, почему вы хотите убить меня, но прошу вас повременить с этим. Сестра Роксбери нуждается в моей помощи, я спешу к ней.

– Ах да, графиня на сносях. Скажите, ее жизнь в опасности?

Кэтрин заколебалась, тон леди Трембли не понравился ей.

– Не знаю, – в конце концов промолвила она.

– Хм… будем надеяться, что это так.

Слова леди Трембли повергли Кэтрин в изумление своей беспощадностью.

– Как вы можете говорить такое?

Глаза леди Трембли подернулись дымкой грусти.

– Не находите ли вы, что люди часто говорят и делают самые неожиданные вещи во имя тех, кого любят?

– Вы… вы хотите, чтобы леди Грей и я умерли во имя любви? – задала Кэтрин вопрос, абсурдность которого была ей очевидна. – Но зачем это вам?

– Еще раз говорю, я не намерена раскрывать вам свои секреты.

Карета свернула.

– Скажите же наконец, куда мы едем? – спросила Кэтрин, чтобы отвлечь себя разговором от страшных мыслей.

– Мы направляемся в одну чудесную маленькую квартирку, где я буду приглядывать за вами до дальнейших распоряжений.

Кэтрин не нравились эти планы, но она знала, что ее могут спасти только самообладание и здравомыслие. Нельзя было допустить, чтобы страх взял над ней верх и заглушил голос разума.

– Вы лгали нам о Доноване, не так ли? – спросила Кэтрин.

Леди Трембли рассмеялась:

– Да, согласитесь, я придумала хитрый ход. Вы и лорд Роксбери оказались удивительно наивными! Как вы могли поверить мне после того, как я покушалась на вашу жизнь? – Она окинула Кэтрин презрительным взглядом. – Знаете, вы с ним очень подходите друг другу. Впрочем, слишком поздно строить какие-то планы на совместную жизнь.

– А как поживает ваш сын? – спросила Кэтрин. – Если, конечно, он существует.

Леди Трембли кивнула:

– Тобиас так же реален, как мы с вами. Он находится в полной безопасности.

– Наконец-то я слышу хорошие новости, – промолвила Кэтрин.

Она могла не любить леди Трембли, но была рада слышать, что ее двухлетний сын жив и здоров. Кэтрин погрузилась в раздумья, стараясь понять, какие мотивы двигали леди Трембли. Что толкнуло ее на преступление? Судя по всему, эта дама усматривала какую-то связь между Кэтрин и Патрицией. Впрочем, вряд ли Патриции грозила прямая опасность. У вдовы не было намерений расправиться с ней, хотя она явно не желала добра сестре Люсьена. Чем больше Кэтрин думала, тем яснее ей становилось, что единственным звеном, которое связывало ее и Патрицию, был Люсьен. И Кэтрин решилась задать вдове вопрос:

– Меня и Патрицию связывает Роксбери, не так ли?

– Вам не откажешь в уме, – промолвила леди Трембли с легкой усмешкой.

– Но при чем здесь он?

– Давайте не будем забегать вперед. Мне бы не хотелось лишать вас возможности самой во всем разобраться.

Кэтрин открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Леди Трембли решила молчать, и бесполезно продолжать расспросы. Нужно сосредоточиться на другом – на возможных способах побега. Это был ее единственный шанс выжить. Она надеялась, что скоро он ей представится.

Но когда они наконец-то достигли пункта назначения и Кэтрин провели в тесный темный подъезд с узкой винтовой лестницей, ее сердце сжалось от неприятного чувства обреченности. Квартира располагалась в трущобах, куда не рисковали заходить аристократы, и вряд ли здесь найдется хоть один человек, которого обеспокоит ее судьба. Неприветливый взгляд встретившейся им женщины с ведром помоев ясно свидетельствовал о том, что в этом квартале Кэтрин не встретит сочувствия и никто не придет ей на помощь.