Лука ди Фульвио - Корабль мечты

– Вы уверены, что отец Венцеслао и правда болван? – шепнул Джустиниани патриарх.

Тот промолчал, с удивлением наблюдая за ходом защиты.

– Но она всего лишь ведьма! – заорала Бенедетта. – Шлюха, ведьма! Ведьма!

Но и на этот раз толпа ее не поддержала.

Меркурио подождал, пока в зале воцарится тишина. Он неуверенно подошел к трибуне и, хромая, поднялся ступенькой выше.

– Почему вы называете ее шлюхой? – спросил он.

Бенедетта молча покачала головой, глядя на Святого.

– Может быть, потому что мужчина, в которого вы влюблены, подарил ей свое сердце? – спросил Меркурио.

Люди в зале изумленно ахнули.

– Она тебе такое рассказала, монах? – Бенедетта в ярости уставилась на него. – Это чушь! Она просто пытается спасти свою задницу и…

– Следи за языком, девочка! – осадил ее патриарх.

Бенедетта покраснела. Она готова была утратить терпение. Меркурио повернулся к Джудитте и подал ей оговоренный знак.

– Меркурио мне все рассказал! – крикнула Джудитта. – Он сказал мне, какой ты была жалкой, когда разделась перед ним в таверне «Под красным фонарем»…

– Ты не знаешь, о чем говоришь, шлюха!

– Тихо! – Писарь позвонил в колокольчик.

– Он рассказал мне, что несколько дней назад ты приходила к нему, нежно гладила его по голове, думая, что он плачет. А на самом деле он не плакал, он смеялся над тобой, – продолжила Джудитта. – Он мне все рассказал! А еще сказал, что ты ему противна! Ему противно то, как ты увиваешься за ним…

– Грязная шлюха!

– Заставьте их обеих замолчать! – возмутился патриарх.

– Он говорил мне, что ему достаточно поманить тебя пальцем, как ты уже валишься ему в ноги…

– Чтоб ты сдохла!

– Тихо!

– И он сказал мне, что ты все время лжешь! Говоришь всем, что стала любовницей благородного и одаренного властью человека, а на самом деле ты просто служанка в его доме! – Джудитта презрительно рассмеялась.

– Шлюха, прошмандовка жидовская! – Бенедетта попыталась сбежать с трибуны и броситься к клетке, но Меркурио и Святой остановили ее.

Она была настолько вне себя от гнева, что вены проступили у нее на шее.

– Я любовница патриция Контарини, он прикажет перерезать тебе горло в тюрьме, если узнает, как ты оскорбила меня, шлюха!

Святой зажал ей рот ладонью.

– Молчи, распутная тварь! – рявкнул брат Амадео, хватая девушку за плечи и встряхивая.

Бенедетта потрясенно уставилась на него. Она даже не поняла, что только что натворила.

Меркурио отпрянул на шаг, повернулся к Джудитте и едва заметно кивнул.

Исаак, распахнув рот от изумления, повернулся к Ланцафаму.

Толпа притихла.

– Надеюсь, я не натворил бед… – Недотепа отец Венцеслао испуганно повернулся к патриарху и беспомощно развел руками. – Я… Я…

– Вы выполнили свой долг, отец Венцеслао. – Патриарх с трудом подавил гнев. Выпрямившись, он направил указующий перст на Бенедетту. – Эта женщина допустила серьезный проступок…

Толпа загудела.

Палец патриарха дрогнул.

– Она возвела поклеп на моего племянника Ринальдо, а значит, осквернила имя всей моей семьи. В этом же зале Ринальдо Контарини обвинит ее во лжи.

– Я как-то не понял… – Глупенький отец Венцеслао потрясенно распахнул глаза. – Вы хотите сказать… что эта женщина лжет?

Бенедетта почувствовала, как у нее подгибаются ноги.

– На сегодня заседание суда объявляется оконченным, – провозгласил патриарх. – Процесс продолжится через два дня. – Он встал. Контарини трясло от злости, но он сумел сдержаться и чинно вышел из зала монастыря. Послушники несли за ним пурпурный шлейф.

Но толпа смотрела только на отца Венцеслао, монаха, из-за которого весь процесс пошел наперекосяк.

А главное, среди людей, не сводивших глаз с доминиканца, был особенный гость. Он стоял немного в стороне, чтобы не обращать на себя внимание. Невзирая на жару, он надел накидку с капюшоном. Глаза незнакомца горели, а пальцы поглаживали странной формы шрам на его шее – шрам, напоминавший оттиск монеты.

Два дня спустя в зал монастыря Святых Космы и Дамиана набилось еще больше народу. Новость о неожиданном повороте в ходе судебного заседания привлекла внимание горожан, и сейчас публика сгорала от нетерпения, ожидая процесса внутри процесса.

Был среди собравшихся и Шимон, но его интерес к суду был совсем иного рода. Когда Барух впервые пришел к бедной лачуге старого моряка, он подумал, что на плите варится еда. И только на рассвете следующего дня он увидел, как Меркурио набирает из горшка клейкое варево и мажет себе лицо и шею. С изумлением Шимон наблюдал за перевоплощением своего врага. Он видел, как Меркурио надел парик с тонзурой, набил тряпок под одежду, чтобы казаться толще, и привязал палку к ноге, чтобы правдоподобнее изобразить хромоту. Юноша нарисовал себе свекольным соком прыщи на голове, зачернил зубы смолой, чтобы те казались дырявыми, и, наконец, провернул трюк с рыбьими кишками. Шимон был потрясен. Он заметил, что и моряк удивлен, а ведь Меркурио наверняка посвятил старика в свои планы. Тем утром Шимон последовал за отцом Венцеслао от домика Жуана дель Ольмо к монастырю. Вот уже несколько дней он смаковал мысли о смерти врага, но так и не нанес удар: Барух испытывал определенное уважение к Меркурио. Хотя тот и был всего лишь зеленым юнцом, ему удавалось задавать тон судебного заседания. Шимон занял место у стены неподалеку от колонны, за которой легко было спрятаться. Он смотрел на узкую дверь – вскоре в зале должны были появиться главные герои этого зрелища. И первым в зал войдет патриарх Венеции.