Барбара Картленд - Опасное притяжение

В глазах Олы на миг блеснули лукавые искорки.

– Возможно, по-вашему, это просто, но она такая неуклюжая, что может все усложнить, – сказала девушка.

– Это очень на нее похоже, – согласился герцог. – Но я помню, как она в самый первый вечер нашего знакомства говорила о том, что каждый хочет найти кого-то, кто будет нас любить, даже увидев наши худшие стороны. Вспоминаю ее точные слова: «…Человека, который будет понимать нас, даже если мы станем делать вещи, что могут показаться странными». Я тогда подумал: только женщина с большим сердцем могла сказать такое.

Ола в изумлении посмотрела на Джона. Она действительно говорила это. А потом сама не захотела понимать поступки, которые он вынужден был совершить.

И вдруг ей стало понятно, что сейчас, в эту самую минуту, она могла сказать Джону лишь одно:

– Я люблю вас. И я всегда буду вас любить.

Тень тревоги вмиг слетела с его лица, и оно засияло неприкрытой радостью.

– Ола… Любовь моя… Любимая… – прошептал герцог.

Музыка стихла, танец закончился, но мир перевернулся.

Джон с шумом втянул в себя воздух.

– Русский посол снова направляется к вам, – сказал он. – Вы не должны с ним разговаривать, во всяком случае до тех пор, пока мы не узнаем, что на самом деле происходит в Олтенице. Идемте.

Твердым, уверенным шагом он вышел из бального зала, держа Олу за руку и уводя девушку за собой. Это было грубым нарушением придворного этикета, потому что никому не разрешалось покидать помещение раньше королевы. Но герцог скрестил на удачу пальцы, питая надежду, что крестная поймет его.

Они не останавливались, пока не спустились на первый этаж и не выбежали в сад. Здесь все было готово для большого фейерверка, которым должен был завершиться торжественный вечер. Это развлечение предназначалось для простолюдинов, уже начавших прибывать.

Огромный сад был испещрен куполами шатров, самый большой из них предназначался для гостей королевы и был расположен сразу за возвышением под балдахином, откуда ее величество должна была наблюдать за фейерверком.

– У нас еще есть немного времени, – сказал герцог, увлекая девушку под деревья и обнимая ее.

Целовались Джон и Ола как в первый раз. Теперь они были способны понять друг друга и обрести ту истинную любовь, которая, как они всегда знали, ждала их.

Он целовал Олу снова и снова.

– Мы так легко могли потерять друг друга, – прошептал Джон. – Я бы этого не пережил. Ведь я сразу понял, что вы та единственная во всем мире женщина, которая создана для меня, и я молился, чтобы вы не оказались настоящей принцессой, потому что тогда мы не смогли бы пожениться.

– Вы этого правда хотите? – спросила Ола.

– Я не буду знать покоя, пока вы не станете моей женой. Теперь вы принадлежите мне, и, пока живу, я не отпущу вас.

– Другого мне и не надо, – счастливо проворковала она.

– Ола, клянусь, я и подумать не мог, что этот тупица Дансон так поступит. Я был уверен, что он, как и я, воспримет это словно невинный розыгрыш.

– Он отказывался верить, что я невиновна, – поежившись от неприятных воспоминаний, сказала Ола.

– Думаю, вы правы. Если бы ему удалось поймать настоящего шпиона, это стало бы для него истинным триумфом. Он решил, что с вами настал его звездный час, и не собирался вас отпускать. Но теперь все кончено. После сегодняшнего вечера принцесса Ола исчезнет, забрав с собою все свои тайны, и ее место займет герцогиня Камборн.

Они снова обнялись, однако времени на уединение не осталось, потому что сад Букингемского дворца уже стремительно наполнялся людьми. Лорды и леди, члены монарших родов и государственные послы выходили из дворца и занимали места в ожидании фейерверка.

Когда они расселись, загремели фанфары, все встали и стояли, пока королева шла к своему месту на помосте.

Фигурка во вдовьем наряде и белой шляпке с ленточками казалась совсем крошечной, но бесценные бриллианты сверкали на ее шее и выглядела она как настоящая императрица, королева.

Толпа разразилась громогласными радостными криками, и шумное приветствие разлетелось по всему громадному саду. Большинство из этих людей не помнили время, когда британский трон занимал кто-то другой.

За королевой шли несколько ее родственников, принц Уэльский, на сей раз в образе образцового семьянина, с супругой и двумя старшими сыновьями – Эдди и Георгом; оба они были красивыми молодыми людьми за двадцать.

Ее величество, кивнув, выразила признательность за приветствие и села. Когда оркестр грянул «Боже, храни королеву», все с воодушевлением запели.