Джудит Макнот - Раз и навсегда

Обернувшись к капитану, она, видимо, немного поостыв, величаво и весьма милостиво объявила:

– Вы тоже можете ехать вместе с нами в экипаже… – Но чтобы он не считал, что слишком легко отделался, добавила: – Это для того, чтобы я могла не выпускать вас из виду. Нельзя допустить, чтобы Уэйкфилд был предупрежден о нашем приезде и ждал нас у подъезда с топором в руке.

К тому времени, когда, уже в темноте, их экипаж наконец подъехал к дому Уэйкфилда, Виктория боялась, что у нее выскочит сердце из груди.

Никто не вышел из дома, чтобы откинуть подножку экипажа и помочь пассажирам сойти на землю, а среди множества окон, выходящих в парк, свет горел лишь в нескольких. Казалось, что дом обезлюдел, но тут, к своему ужасу, Виктория заметила, что окна нижних этажей завешены черным, а над парадным входом висит венок.

– Джейсон ненавидит траур! – вырвалось у нее, и она начала неистово толкать дверцу экипажа, пытаясь отворить ее. – Скажите Нортропу, чтобы он немедленно снял все это!

Впервые за всю дорогу нарушив молчание, обиженный капитан Фаррел взял ее за руку и мягко сказал:

– Это сделано по указанию Джейсона, Виктория. Я же говорил, что он почти помешался от горя. Ваша прабабушка отчасти права – я даже не представляю, что с ним сейчас будет.

Виктории было все равно, что ее ждет, лишь бы он узнал, что она жива. Она выскочила из экипажа, оставив капитана поухаживать за прабабушкой, и кинулась к парадному. Увидев, что дверь заперта, она подняла молоточек и начала колотить им по тяжелой двери. Казалось, прошла вечность, пока дверь медленно отворилась.

– Нортроп! – крикнула Виктория. – Где Джейсон?

Дворецкий попытался в тусклом свете разглядеть, кто это, протер глаза, потом снова вгляделся в нее и опять протер глаза.

– Пожалуйста, не гляди на меня как на привидение. Произошло недоразумение! Нортроп, – в отчаянии сказала она, касаясь теплой рукой его мертвенно холодной щеки, – я не утопленница!

– О-он… в-в кабинете, – наконец вымолвил Нортроп. – Он в своем кабинете, миледи, и позвольте сказать, как я счастлив, как…

Не в состоянии выслушать до конца заверения дворецкого, Виктория бросилась через холл к кабинету, по пути приглаживая волосы.

– Виктория? – изумленно воскликнул Чарльз, заглядывавший сверху через перила лестницы. – Виктория!!!

– Бабушка вам все объяснит, дядя Чарльз! – крикнула она на ходу.

У кабинета она дрожащей рукой взялась за ручку, на секунду застыв и осознав всю неисправимость того, что она натворила; затем перевела дыхание и вошла внутрь, закрыв за собой дверь.

Джейсон сидел в кресле у окна, сложив руки на коленях и уткнувшись в них головой. На столе стояли две пустые бутылки из-под виски и ониксовая пантера, подаренная ею.

Виктория в отчаянном раскаянии сглотнула душивший ее комок в горле и тихо подошла к нему.

– Джейсон… – нежно сказала она.

Он медленно поднял голову и уставился на нее. Лицо его было полно трагизма и страдания, глаза смотрели сквозь нее, будто она была его бредом, видением.

– Тори!.. – с невообразимой мукой застонал он.

Виктория от ужаса замерла на месте. Он откинул голову на спинку кресла и с усилием зажмурился.

– Джейсон! – пронзительно крикнула она. – Посмотри на меня!

– Я вижу тебя, дорогая, – не открывая глаз, прошептал он. Его рука потянулась к пантере и любовно погладила ее спину. – Поговори со мной, – взмолился он болезненно-прерывистым голосом. – Все время разговаривай со мной, Тори. Пусть я спятил, лишь бы слышать твой голос…

– Джейсон! – взвизгнула Виктория, бросаясь вперед и схватив его за широкие плечи. – Открой глаза. Я жива. Я не утонула. Слышишь, я не утонула!!!

Его остекленевшие глаза открылись, но он продолжал говорить с ней так, будто она была обожаемым видением, которому он должен что-то объяснить.

– Я ничего не знал о письме твоего Эндрю, – горестно говорил он. – Теперь ты знаешь это, правда же, дорогая? Знаешь…

Неожиданно он устремил измученные глаза в потолок и начал молиться, при этом его тело судорожно изогнулось, как от боли.

– О, пожалуйста! – застонал он так, что у нее сжалось сердце. – Пожалуйста, скажи ей, что я не знал о письме. Черт тебя подери! – рычал он на Бога. – Скажи ей наконец, что я не знал!

Виктория в панике попятилась.

– Джейсон! – истерично завопила она. – Подумай! Я же в воде чувствую себя как рыба, помнишь? Фокус с моей накидкой предназначался для разбойников. Я слышала, что за мной гонятся, но не знала, что это О’Мэлли. Я думала, это разбойник, и поэтому сняла накидку, набросила на лошадь, а сама побежала к бабушке и… О боже!