Владимир Фомичев - Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская

О дискуссиях я был осведомлён, разумеется, и это меня очень настораживало, заставляло рассуждать, насколько же моя болезнь серьёзна и даже судьбоносна. Нет, я не бледнел, не трясся от ужаса, но и что скрывать, во мне поселилось какое-то напряжение. Постоянное ожидание чего-то необычного – ещё бы, диагноз моего заболевания был очень угрожающий. Но это что касается медицинского аспекта. В быту всё представлялось ещё хуже, мрачнее. Про таких говорили как про обречённых: «Да что вы, разве не знаете – он ведь сердечник!»

Как-то у моего коллеги, тоже начальника участка стройуправления при АЗЛК, спросили про меня: «Ну, как твой друг?». Тот как-то скривился, махнул рукой и даже со злостью ответил: «А, звездец ему!».

Но время шло, а этот пророческий «звездец» ко мне так и не приходил. Но вот парадокс. Этот мой «прорицатель» сам свалился в ещё пустую лифтовую шахту с шестнадцатого этажа. Потом там долго гадали: как так – сам упал или кто толкнул?

Много всякого перемололось в моём мозгу, уме – уж очень был мощный удар. Вольно или невольно, но получилось два человека: один – это я до болезни, другой – тоже я, но после болезни. Так что даже те, кто меня хорошо знал, не стесняясь говорили мне: «Ты до и после болезни – разные люди». Теперь у меня было очень много свободного времени. Мозг, освободившись от производственных забот, теперь требовал дать ему хоть какую-нибудь работу. Тут я, ничего лучше не придумав, задал ему задачку насчёт моего социального статуса. Тот, недолго думая, выдал мне вот такое решение. Сколько мне осталось пребывать на этом свете – один Бог знает. Житейская правда говорит: покойнику уже ничего не надо, а вот человек пока ещё живой должен думать о живом. А так как жить одному мне стало совсем нехорошо, то необходимо обзаводиться супругой, спутницей, подругой жизни, а попросту, без дури, – мне нужна была жена. На мой вопрос, а где же взять жену, – это же не тот товар, который можно в магазине купить, – именно в это время и появилось предложение от Бирюковых. Они, как в старые добрые времена, сыграли в моей судьбе роль сватов.

Помимо других мыслей – плохих или хороших, – была и такая, немаловажная для меня. Я ещё не знал своей будущей невесты. Но уж себя я как потенциального жениха уж должен был знать как никто другой. Какой я, чего я стою, на что я годен. После приличного самоедства я всё-таки решил так: пусть этот вопрос решает моя невеста. Как она решит – так пусть всё и будет. Захочет она связать свою судьбу с этим потрёпанным человеком – так мне что и остаётся, так это быть ей благодарным за такое решение. Понятно, что ей будет очень тяжело согласиться на такое решение. Теперь же в моём нынешнем положении я даже немного тешил себя тем, что в случае моего скоропостижного ухода из этого мира тогда уже моей жене останется этот приз – это небольшое жилище. И мои труды, затраченные на его приобретение, не останутся бесполезными.

Так вот, после таких размышлений я даже как-то успокоился. Оберегала меня судьба до сих пор, а что будет впереди – если поживу, то сам увижу. Мозг, после выдачи мне такого яркого надёжного решения, тут же стал загружаться новыми мыслями, не менее необходимыми и донельзя актуальными. Если несколько месяцев тому назад в случае возникновения такой ситуации я мог бы довольно щеголевато принарядиться, приготовить что-нибудь такое, чтобы показать себя с интеллектуальной стороны, уж во всяком случае держать себя уверенно, спокойно, независимо, но каким я могу предстать сейчас, в настоящее время?

На мне была одежда, как я говорил выше, как бы с чужого плеча – даже странно было мне при знакомстве объявить или даже начать оправдываться, что эту свою одежонку я давно приобрёл, а справить попросту не мог, и назвать какие-нибудь асоциальные причины. Всё же я утешал себя, по одёжке только встречают, провожают уже по уму, как гласит пословица. Проще говоря, любопытство «а что будет дальше» вступало в противоречие: а может, всё это не надо, не стоит, только разочаруешь людей, да и сам расстроишься ещё больше. Хотя куда уж больше! Бирюковы уже предупредили меня, чтобы в ближайшую субботу, если ничего не случится, я был готов к рандеву. Ну, я, естественно, стал готовиться, настраивать себя. Устроил себе некий аутотренинг, что всё хорошо и я хорош. Были и такие мысли: как будут Бирюковы выпутываться и заикаясь извиняться, что невеста мне отказала? Что ей увиденное не только не понравилось, а до глубины души потрясло, что она, очень обидевшись, объявила Бирюковым: «Вы уж так меня низко ставите, что могли предложить мне такое!»?