Владимир Фомичев - Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская

После откровенного заявления Мишеля, что мне в сложившейся ситуации необходимо уж если не очень срочно, то во всяком случае незамедлительно найти себе спутницу, подругу в жизни, на мой немой вопрос «А где же мне теперь её искать?» тут же вступила Калерия. Мишель же ей только поддакивал. Клер с присущим ей пиететом рассказала, что у неё есть подруга Таня, что дружат они с ней чуть ли не с пелёнок, что Танечка тоже астраханка, дочь очень хороших родителей. Мишель, от волнения чуть заикаясь, прибавлял: «Чёрной икрой будешь всегда обеспечен!». Клер продолжала, что эта её подруга тоже специализируется по музыке, а для этого закончила и училище, и консерваторию в Астрахани.

Правда, ей там работы не нашлось, и теперь она работает преподавателем в брянском музыкальном училище – в областном центре, от которого до Москвы шесть часов езды на поезде – считай почти рядом. Так что на выходные дни она может приехать в гости, и таким образом появится возможность нам с ней познакомиться.

О подобном повороте в своей жизни я, разумеется, как-то размышлял, но опосредованно. А тут вот появляется конкретика, и причём так неожиданно. Я опять вспомнил доктора Долгоплоска, его совет, что следует избегать не только негативных, но и сильных положительных эмоций. А как их избежать, если всё вдруг так поворачивается? У меня даже голова закружилась от нависшей тучи всевозможных мыслей, причём как позитивных, так и негативных. Много я знал счастливых семей, бывал у них в гостях, радовался им и даже завидовал по-хорошему. Особенно находясь в больнице, я почувствовал, как необходима такая помощь очень близкого и верного тебе человека, его воскрешающая забота. Слышал и понимал с детских и юношеских лет, что очень надёжна та семья, в которой есть хозяин, и в то же время такой хозяин постоянно уверенно твердил, что вся прочность семьи держится и цементируется хозяйкой. Без хозяина дом – сирота, без хозяйки вообще нет дома.

От орнитологов я узнал очень ценную информацию о воробьях. Подумать только, какой у них практичный семейный уклад! Воробей, когда ему пришло время создать семью, начинает со строительства своего гнезда. А это не так-то просто. Нужно найти удобное, безопасное место для самого гнезда. Потом нужно найти необходимые материалы, их количество, и ко всему прочему, нужно построить гнездо самому, так как подрядных строительных организаций у воробьёв нет. Когда все эти этапы соблюдены, гнездо построено, хозяин этого гнезда садится на его краешек и начинает громко чирикать. Кто знает воробьиный язык, тот сразу поймёт: это он призывает невесту, будущую хозяйку гнезда. Когда есть спрос – тогда появляется и предложение. Будущая претендентка на место хозяйки гнезда начинает его сразу осматривать, учитывать все параметры: безопасность, надёжность, прочность. И когда всё это соответствует требованиям, у воробья появляется воробьиха. Ах, как это всё мудро и симпатично!

Ещё когда я находился в больнице, мой сопалатник Миша Находкин, узнав, что я в жизни один «аки перст» (правда, об этом догадаться было совершенно нетрудно), советовал мне присмотреться к молоденьким медсёстрам. В пользу этого своего совета он приводил следующие соображения: что почти все эти медсестрички, как правило, лимитчицы, живут скученно, в общежитиях. Поэтому радужных жилищных перспектив у них, сами понимаете, никаких. И ещё – что совсем не маловажно – умеют делать уколы, что при сердечных делах, особенно плохих, очень даже необходимо. Подмигивал он мне, когда Митрофана Хренникова приходили навещать его жена и дочь. Особенно когда дочь Валя ополаскивала посуду в раковине, которая находилась рядом с моей кроватью. Эта грация находилась не далее моей вытянутой руки. Так что проблема моего социального статуса вполне назрела и требовала разрешения – уж если не срочного, то, во всяком случае, незамедлительного, безотлагательного.

Томила меня и ещё одна мысль. Только одному Богу известно её разрешение. Сколько мне Вседержитель и Творец позволит оставаться в этом мире? Но не это томило меня в данном вопросе, а то, что очень долгие годы, со всевозможными большими затратами энергии и усилий воли, я наконец-то получил пусть маленький, но свой уголок в этом мире. И если я, будучи одиноким, одномоментно покину этот мир, плоды моих усилий, потраченные на получение квартиры, пропадут, пойдут насмарку. К этой проблеме я решил подойти сугубо практически, без всяких эмоций. Ещё в больнице вопрос, кому достанется моя квартира, некоторых очень даже волновал. Решался он, правда, за моей спиной, опосредованно.