Елена Мищенко - Творец за дирижерским пультом. Леонард Бернстайн

Всю жизнь знаменитый дирижер поддерживал самые теплые и родственные отношения с Израильским симфоническим оркестром. Музыканты неоднократно приезжали в Америку, дружили семьями, обменивались визитами.

Впоследствии в Иерусалиме и Тель-Авиве появились парки, названные именем Леонарда Бернстайна, ежегодно проводятся международные конкурсы молодых дирижеров его имени.

Когда Ленни было 25 лет, то накануне его второго концерта, который должен был транслироваться на всю Америку, его мать Дженни написала ему из Бостона: «Мы будем с восторгом слушать тебя по радио. Поэтому постарайся, мой дорогой».

В свои крупные работы – такие как «Кадиш», «Псалмы», «Месса», он включает религиозные тексты.

Любопытно, что еврейская тема присутствует в его театральной музыке. «Вестсайдская история» – крупнейший мюзикл, рассказывающий о войне уличных гангов и о нежной любви современных Ромео и Джульетты, вначале назывался «Истсайдская история» и повествовал о любовной истории между еврейской девушкой и итальянским парнем, ревностным католиком.

В 1952 году Ленни женится на очаровательной изящной блондинке Фелиции Монтилегр. Она, музыкантша, актриса, впоследствии телеведущая, получившая несколько престижных премий, становится матерью троих детей. «Это очень нелегко – быть женой крупного музыканта, к тому же дирижера, к тому же Леонарда Бернстайна, – говорила она в присущей ей ироничной манере в интервью журналу People, – но я пытаюсь справиться».

В 1978 году тяжкий удар постиг семью Леонарда Бернстайна – Фелиция умерла от рака легких. Газета «Нью-Йорк Таймс» писала: «Сегодня от нас ушла красивая женщина, талантливая актриса, супруга выдающегося дирижера. Нью-Йорк потерял свою любимицу».

«Я никогда не был в Советском Союзе. Много слышал о России от своего отца, поэтому с удовольствием поехал в эту гастрольную поездку», – говорил Бернстайн в интервью газете «Правда» в 1959 году.

Газеты по обе стороны океана пестрели заголовками: «Бернстайн с оркестром Нью-йоркской филармонии приехал в Москву! Это – сенсация! Это грандиозно и невероятно!» Репертуар, который подготовил Бернстайн с оркестром, был необычным и сложным: Пятая симфония Шостаковича, доселе не исполнявшаяся в Союзе, концерт Моцарта для фортепиано, «Весна священная» Стравинского, ряд других произведений. Леонард выучил несколько приветствий и слов благодарности по-русски, что, безусловно, придало его выступлениям особый шарм. В ответ на овации он выходил на сцену и громко говорил: «Большое спасибо!» Овации, крики «браво» заглушали его слова благодарности.

Однако не обошлось и без большого скандала. В день своего рождения 25 августа Бернстайн исполнял сюиту «Весна священная» Стравинского – композитора, почти запрещенного в России. В своем вступительном слове перед концертом маэстро сказал: «Стравинский совершил революцию в музыке за пять лет до начала Октябрьской революции, и весь мир преклоняется перед ним за это». После перевода его слов в зале, большинство зрителей которого составляли государственные чиновники и работники правоохранительных органов, наступила тревожная тишина – никто не знал как реагировать. Однако Бернстайн продолжал: «Музыка Стравинского была запрещена в вашей стране, она не исполнялась тридцать лет. Так не должно быть. Поэтому я привез «Весну священную» и буду исполнять ее в концерте». И вдруг из ложи, где сидели члены Политбюро, пришедшие не столько насладиться искусством дирижера, как показаться на концерте по долгу службы, раздалось: «Неправда, он лжет!»

На следующий день в газете «Советская культура» появилась статья, в которой говорилось о неблагодарном американском дирижере, которого пригласили и приютили композитор Арам Хачатурян и известный советский скрипач Леонид Коган, и который повел себя бестактно.

Однако, если забыть этот постыдный для советской культуры эпизод, гастроли прошли блестяще.

Еще собираясь в большую гастрольную поездку по России, Бернстайн хотел увидеться и поговорить с Борисом Пастернаком, творчество которого было ему и Фелиции, жене композитора, хорошо знакомо. В то время это был смелый гражданский поступок, потому что Пастернак, получивший тогда Нобелевскую премию, был в опале и подвергался политическим репрессиям. Добраться до Переделкино, где жил Пастернак, было довольно сложно. Шофер, который вез чету Бернстайн, потерял дорогу, поэтому Леонард и Фелиция приехали к Пастернаку поздним вечером.