Елена Мищенко - La Divina – Божественная Мария Каллас

Согласно контракту оркестром Teatro Colon в Буэнос-Айресе должен был дирижировать маэстро Серафин. Они сразу же приступили к длительным и тщательным репетициям. Несмотря на занятость и поглощенность работой, Мария скучала без Батисты, она уже привыкла к его заботливому присутствию. Она писала ему страстные письма, в которых изливала свою одинокую мятущуюся душу. «Спасибо, что ты женился на мне. Нет на свете более счастливой женщины. Ты – мужчина, о котором я мечтала. Моя цель – сделать тебя самым счастливым и гордым мужем».

Гастроли прошли блестяще, в Рим она возвращалась самолетом с семьей маэстро Серафин, ей не терпелось поскорее увидеть мужа, «своего Батисту».

Менегини тоже не терял времни даром. Он встретил молодую супругу в аэропорту. Решив ее поразить, он приехал в новом спортивном авто. Насладившись произведенным эффектом, Батиста повез Марию в их новый дом. Окна большой гостиной роскошного пентхауза выходили на Арену. С балкона можно было даже смотреть спектакли, которые давались на сцене античного театра. Батиста декорировал новое жилище сообразно своему вкусу – повсюду была щедрая позолота: на высоких потолках, обрамлениях картин. Все сияло, отражалось в многочисленных зеркалах. Спальня Марии была розовой, примыкающая к ней туалетная комната была отделана розовым мрамором. Позолоченные краны в форме изогнутых дельфинов сияли. Повсюду стояла антикварная мебель, венецианские люстры в зеркалах отсвечивали миллионами крохотных огоньков.

Мария была потрясена – такой роскоши она никогда в жизни не видела, правда, уже намного позже, она говорила, что пентхауз был обставлен по-мещански. Но в то время она была невероятно счастлива: все в ее жизни складывалось замечательно: у нее был щедрый, любящий муж, роскошный пентхауз, и, конечно же, самое главное – оперная сцена.

Итак, Менегини стал продюсером своей жены. Он взялся за дело с энтузиазмом и организовывал гастроли Марии. Она ездила с турами по Италии, напряженно работая, расширяя свой репертуар. Слава о ее голосе и драматическом таланте ширилась, критики восхваляли Каллас.

Однако она всегда была своим самым строгим критиком, стремясь к совершенствованию, требуя того же и от своих партнеров по сцене. Это приводило к конфликтам с директорами театров и с большинством актеров, с которыми ей приходилось работать.3наменательным для нее стало выступление в Римской опере на вагнеровском фестивале, где она пела сложнейшую партию Кундры в опере «Парсифаль». Именно там ее увидел, услышал знаменитый кинорежиссер Лукино Висконти. Эта встреча стала решающей для обоих, у Висконти появилась идея поставить оперу «Травиата» с Марией Каллас в роли Виолетты.

В начале 50-х Лукино Висконти был кумиром, как бы сказали сейчас, секс-символом времени. Потомок старинного аристократического рода, он появился на свет в миланском палаццо Висконти. Юность провел в Париже, участвовал в движении Сопротивления, был романтичным и талантливым юношей. Висконти известен как один из основателей неореализма в итальянском кино.

Аристократичный, необыкновенно элегантный, с классическими чертами лица и завораживающегипнотическими глазами, Лукино Висконти был тонким ценителем и знатоком оперного искусства. Увидев Каллас в опере «Парсифаль», он был поражен ее голосом, драматическим талантом. После представления он пришел к ней в артистическую и сказал, что хочет поставить для нее оперу. «Почему?» – прямо спросила Мария. «Потому что я считаю, что вы – величайшее сопрано нашего времени». Она помолчала несколько минут, затем, надев очки, внимательно посмотрела на Лукино. «Вы не похожи на дурака или сумасшедшего, – сказала она, – когда найдете для меня оперу, мы поговорим».

Эта встреча положила начало многолетней творческой дружбе. Мария была польщена, потрясена вниманием и признанием великого Висконти. Со всей страстью, ей присущей, она влюбилась в этого удивительного человека. Он внимательно следил за ее творчеством и был в зале, когда 14 января 1951 года во Флоренции состоялся ее дебют в опере Джузеппе Верди «Травиата». Это был ее триумф, как писали критики: «Они слилась воедино: образ Виолетты, созданный Дюма, и Мария Каллас».

Стремясь как можно точнее воссоздать образ Виолетты на сцене, Мария страшно переживала свою полноту. Висконти говорил ей: «Ты – красивая женщина. Да, ты полная. Но полнота не затмевает твоей красоты. Просто сейчас изменились каноны женской красоты. Красивой считается стройная женщина, а пятьдесят лет назад все было наоборот». Но Мария продолжала страдать.