Елена Мищенко - La Divina – Божественная Мария Каллас

Что было делать? Боясь, что Лиза и вправду может покончить с собой, бедная женщина переехала к своей матери, которая жила в соседнем районе.

Жизнь превратилась в ад. Ютясь в небольшой квартире, мать и Мария делили одну комнату, Джордж спал в другой. Мария проклинала себя за содеянное, стараясь как можно меньше находиться дома. И вот в самый тяжелый момент, когда мать устраивала бесконечные скандалы, требуя, чтобы Мария пошла работать продавщицей в любой магазин, судьба вновь дала Марии еще один шанс.

Знаменитый итальянский тенор Джованни Дзенателло, основатель и директор фестиваля оперного искусства Arena di Verona, искал молодую певицу-сопрано для исполнения заглавной роли в опере Понкиелли La Gioconda. Ему посоветовали прослушать молодую певицу Марию Каллас, которая, как говорят, обладает изумительным по глубине голосом. Дзенателло буквально с первых звуков понял: он нашел ту, которую искал несколько лет, свою певицу, яркую, драматичную, которая сможет покорить огромную аудиторию Arena di Verona.

Мария сразу же согласилась на предложение маэстро поехать в Италию – она была счастлива вырваться из тесного мирка маленькой нью-йоркской квартиры, где Лиза устраивала ежедневные скандалы.

И опять длительное путешествие пароходом. В тот раз это был пароход SS Rossia, принадлежавший российской пароходной компании. «Я купила самый дешевый билет, вокруг была грязь, условия были ужасные, но я знала – меня ждет опера, сцена, музыка», – говорила впоследствии Мария Каллас, и она не ошиблась – все было именно так и даже еще лучше…

Джиованни Батиста Менегини унаследовал от отца большую компанию по производству строительных материалов. Дела шли успешно, Батиста был богатым человеком, его состояние исчислялось несколькими миллионами долларов. Но бизнес бизнесом, а настоящим увлечением невысокого, немолодого, лысеющего Менегини была опера. Что ж, он был итальянцем, а какой итальянец не любит оперу? Он прекрасно разбирался в голосах, знал на память множество оперных арий, и неудивительно, что он был одним из первых посетителей оперного фестиваля в Вероне.

В свои 54 года Менегини еще ни разу не был женат, чувствовал себя неловко с женщинами. Ему казалось, что он, с его внешностью, вообще не создан для семейной жизни. Свободное от управления обширным бизнесом время Менегини посвящал изучению истории родной Вероны и соседней с ней Венеции. Батиста не говорил по-английски, но получил хорошее образование в Италии и был весьма доволен жизнью.

Марию Каллас он услышал во время репетиции оперы La Giokonda. Она поразила его звучанием голоса, силой драматизма, он запомнил ее имя, ее облик. Верона – небольшой город, они с Марией были представлены друг другу, и Батиста предложил показать Марии город.

Им было легко общаться друг с другом. Они ходили по узким улочкам Вероны – городу, который обессмертил Шекспир в своей драме «Ромео и Джульетта». Менегини показывал ей балкон, на который выходила юная Джульетта, палаццо, в которых жили Монтекки и Капулетти. Находясь рядом с Батистой, Мария не смущалась своей полноты. Они оба с удовольствием поглощали вкусную пиццу, маленькие фруктовые пирожные. Их объединяла страстная любовь к опере. Пожалуй, впервые в жизни Мария была счастлива – ею откровенно восхищались, говорили комплименты.

Приближалась премьера четырехактной оперы La Giokonda, которая должна была состояться на знаменитой Arena di Verona. Когда Мария впервые увидела этот гигантский амфитеатр, она была потрясена. Батиста рассказывал ей, что именно здесь, на сцене античного театра, состоялась премьера оперы Верди «Аида», это было величественное зрелище. Мария опасалась, что ее голос будет недостаточно сильным, чтобы заполнить гигантское пространство театра на 25 тысяч мест. Батиста предложил оплатить уроки вокального мастерства у лучшего педагога Вероны, знаменитого маэстро Кузинати. Премьера оперы была назначена на 3 августа, до этого события оставалось еще четыре недели – время, достаточное для подготовки.

«Мне невероятно повезло, потому что я начала свою жизнь в опере со знакомства с выдающимся мастером – дирижером Туллио Серафином. Он научил меня, как держаться на сцене, открыл секреты вокального мастерства. Маэстро Серафин говорил: помни, Мария, голос – первый инструмент в оркестре. Прима донна означает «первая женщина», она – главная на сцене, в оркестре», – вспоминала Каллас.

Все свободное от репетиций время она проводила с Менегини. Его поддержка так много значила для нее. Последняя репетиция в костюмах и декорациях была назначена на первое августа, за два дня до премьеры. Мария была близорука, она много времени проводила на огромной сцене, знала почти наощупь каждый ее сантиметр. В театр она прибыла еще до заката солнца, когда осветители проверяли оборудование, и никого из музыкантов или певцов не было на сцене.