Елена Мищенко - La Divina – Божественная Мария Каллас

Пароход под звучным именем Saturnia плавал под итальянским флагом. Бравый капитан, как и полагается итальянцу, был страстным любителем оперы. Даже во время плохой погоды он старался развлекать пассажиров своим пением. Лиза считала, что ей с девочками повезло, она сможет уже здесь, на корабле, завязать нужные знакомства. И вот после сильной качки, когда наступила ясная погода и море успокоилось, Лиза во всеоружии вышла из каюты. Она надела лучшее платье, украшенное фестонами и оборками, на голове у нее была изящная шляпка, которую она освежила, приколов несколько незабудок, и отправилась в салон, где собирались пассажиры судна. Она сказала нескольким дамам о том, что ее дочка – музыкальный чудо-ребенок, что ее голос потрясает всех, что у нее было много концертных предложений в Америке, но она хочет усовершенствовать ее умение петь.

Слух о чудо-ребенке моментально разнесся по кораблю, и капитан пригласил Лизу с дочерьми на party, которое капитан по традиции устраивал для пассажиров.

Это был первый большой успех тринадцатилетней Марии. Она пела «Хабанеру» из оперы Бизе «Кармен». Джеки ей аккомпанировала, капитан и Лиза сидели в первом ряду. Когда Мария закончила петь, она, повинуясь импульсу, выхватила одну красную розу из букета, стоявшего на столике, и воткнула себе в волосы. Наградой были горячие аплодисменты. Капитан от имени всех поблагодарил юную певицу, вручил ей букет алых роз и красивую большую куклу с фарфоровым личиком, одетую в итальянский народный костюм. Мария была счастлива – это была первая в ее жизни кукла, она стала ее талисманом.

– Смотрите, какое голубое небо, такое небо бывает только в Греции, вдохните этот чистый воздух, – не уставала повторять Лиза, когда они сошли на берег и погрузились с многочисленными вещами в извозчичью пролетку.

Повозка мерно покачивалась, лошади цокали копытами по булыжной мостовой, вокруг ходили бедно одетые люди, а Лиза без устали говорила о красотах Греции и о том, насколько здесь лучше, чем в Нью-Йорке.

– Вот увидите, – не умолкала она, – как здесь прекрасно, как богато живут люди. Нам в Греции будет намного лучше, чем в Америке.

Однако действительность оказалась намного прозаичнее – дом матери Лизы был тесным и старым, многочисленные греческие родственники ожидали, что Лиза привезет богатые подарки. Ведь они жили в Америке, а там, говорят, даже мостовые вымощены золотом.

Лизу с двумя дочерьми поселили в одной комнате. Девочки никак не могли привыкнуть к новой стране, не знали языка, скучали за отцом и Нью-Йорком, в котором выросли. Здесь все было чужим – еда, запахи, обычаи. Но Лиза была в восторге – она вернулась к себе домой. У нее была одна цель – определить Марию в National Conservatory. «Она должна учиться петь, это ее будущее, она принесет славу и богатство нашей семье», – с этой мыслью Лиза засыпала и встречала новый день. Впоследствии Мария говорила, что мать лишила ее детства. «Как только мать осознала мое вокальное дарование, она тут же попыталась сделать из меня чудоребенка. Я не знала, что такое расслабиться, целыми днями я упражнялась в пении, меня лишили какого бы то ни было светлого воспоминания об отрочестве».

Мать Марии использовала все семейные связи, чтобы попытаться устроить Марию в Национальную консерваторию. По традиции туда принимали лишь с шестнадцати лет, и Марии пришлось солгать и добавить недостающие два года. Она была рослой девушкой, и обман прошел незамеченным.

Выдержав блестяще вступительный экзамен, Мария начала учиться в престижной Национальной консерватории под руководством известной испанской оперной дивы Эльвиры де Идальго. Позднее Каллас скажет: «Всем моим мастерством, вокальной и музыкальной подготовкой, моим художественным воспитанием как актрисы и человека я обязана Эльвире де Идальго».

Эффектная, темноволосая, с горящими глазами, великолепная певица, звезда Метрополитен-опера, Ковент Гардена и Ля Скала, де Идальго стала кумиром Марии Каллас. Мария старалась проводить каждый свободный час со своим педагогом. Она выполняла ее мелкие поручения, даже помогала в уборке квартиры.

Мария нуждалась в ее обществе, и знаменитая певица это поняла, приняв Марию в свою семью. Она открывала ей тайны вокального мастерства, заботилась о ее внешнем виде, подобрала ей соответствующую диету. Они оставались друзьями до конца дней. Эльвира Идальго впоследствии скажет о своей знаменитой ученице: «Она была свечой, которая горела с обоих концов».