Елена Мищенко - Пятый representative

Однако статья в русской газете, как и все подобные публикации, принесла свои сюрпризы. Дело в том, что основной контингент читателей русскоязычных газет – эмигранты солидного возраста. Они обладают большим запасом свободного времени, большой дотошностью и отличаются крайне доброжелательным отношением к своим бывшим соотечественникам. У них ничто не вызывает такого восторга, как успех ближнего. Поэтому один из них, прочитав статью, тут же поехал в «Forward», вооружившись калькулятором. На выставке его не так интересовали картины, как их продажная цена. Он тщательно проверил и закалькулировал их общую стоимость. По приезде домой он тут же написал доброжелательное письмо в соответствующие инстанции, в котором говорилось, что художник такой-то продал картин на сумму 23726 долларов (сумма прописью, он точно подсчитал), о чем он (этот художник, то-есть я) очевидно не поставил в известность соответствующие инстанции. И это происходит регулярно, так как в газетной статье (газета «Русские новости» от такого-то числа) написано, что это уже пятнадцатая выставка художника. Он является поклонником этого художника и очень боится, чтобы у него (этого художника) в дальнейшем не возникли неприятности, и в связи с этим убедительно просит соответствующие инстанции разобраться с доходами этого художника. Чиновники тут же отреагировали на этот доброжелательный сигнал, и пришлось ехать к ним, предьявлять справки от организаторов выставок и рассказывать, что выставленные картины и проданные картины – это «две большие разницы».

После этого, как стало мне известно, этот же доброжелатель, а может и его супруга или кто-то другой из его родственников, движимые исключительно добрыми намерениями, написали еще одно письмо начальству вышеуказанных чиновников, но к их глубокому сожалению, вопрос уже закрыли.

Одновременно с этим начались звонки. Первый из них прозвучал на следующий день после публикации.

– Hello! Здравствуйте. Это художник Александр?

– Да. Здравствуйте. А с кем имею честь?

– Сейчас я вам все расскажу. Скажите, это у вас была выставка в Форварде?

– Почему была? Она проходит и сейчас.

– О! Это как раз то, что мне нужно. Вы нас очень обрадовал, что показал такие красивые пикчерс. Меня зовут Майкл Сокол, может вы слышали. Здравствуйте!

– Уже здоровались.

– Я, собственно, чего вам звоню? Мне понравилось, что ты устроил себе хорошую выставку в Форварде. А теперь ты должен устроить мне эксхибишнс.

– Послушайте, гражданин Орел. Летели бы вы своей дорогой. Во-первых, почему вы тыкаете, а во-вторых, я ничего никому не должен.

– Вы напрасно так обижаешься. Я привык, что здесь все на ты. У нас во дворе мы садимся обсудить политику и забить козла, так среди нас два профессора и лауреат Сталинской премии, и все на ты, и все по имени: и Марк, и Лазарь и даже Моисей. И если нужно сходить за бутылкой, то лауреат тоже не хворый. А насчет меня вы ошибся. Я не Орел, я Сокол. А если правду сказать, то я даже и не Сокол, а Соколовер. Но здесь же все хотят сделать проще, здесь делают обрезание фамилиям – небольшой брис, и не только фамилиям. Так когда ты, извини вы, устроишь мою выставку? Здесь же все должны друг другу помогать.

– А вы что – художник?

– Вообще-то я работал в рынке – сэйлсмен – так тут называют людей моей профессии, тех кто имеет дело с торговлей. Я имел дело с мясом – по-английски бучер. Но здесь они говорят на таком языку, что я его не понимаю, и мне пришлось поменять профессию.

– Вы из Одессы?

– Да я с Одессы. А как вы угадал?

– Это нетрудно. И вы сразу переквалифицировались в живописцы?

– Нет, не сразу. Но я привык вкалывать. Сначала я полгода циклевал полы ручной циклей, потом помогал разгружать овощи в русском магазине, пока к ним не пришли корейцы. Корейцы не говорят ни по-русски, ни по-американски, поэтому они больше молчат, и за это их здесь любят больше нас. А после этого я решил стать художником. У меня есть уже восемнадцать картин – пикчерс на разные темы: «Цветы в сентябре», «Аллея у нашего дома», «Фрукты на скатерти», «Миша Розенцвейг чинит машину» и другие. Сначала я изображал просто карандашом, а потом купил краски и стал раскрашивать. Моей жене очень нравится. Вы должны подьехать ко мне и посмотреть мои картины. Это совсем близко от вас – десять минут драйвать.

– Вы даже знаете, где я живу?

– Вы имеете это за большую тайну? Так для меня это не секрет. Скажите честно – вы водку пьете?

– Если есть повод.