Александр Кучаев: Золотая ангулоа

Костя, поразмыслив, на её предложение согласился, отвергнув только последний пункт.

Поселив у себя племянника, Варвара Степановна стала склонять его к женитьбе.

– Ты мужик ещё молодой, с достатком, всё, что у меня есть, фактически принадлежит тебе, за тебя любая пойдёт. Вон Зинка, соседка наша, фельдшерица, в девках сидит: и работящая, и собой пригожа – всё при ней. Или учительница, Лидия Петровна, ты её тоже знаешь; она хоть разведенная, но женщина самостоятельная, ни с кем не путается…

– Нет, тётя Варь, никого мне не надо. Я ещё своей Анютой по горло сыт.

«Коренника» из него так и не получилось. Незаметно к нему вернулась прежняя апатия, переросшая в глухую всё усиливающуюся тоску. Временами она перерастала в физическую боль, доводившую его до изнеможения. Давили мысли о развалившейся семье, о потерянном сыне, о том, что жизнь вообще жестянка и самый лучший вариант – это каким-то образом отключиться от неё. Он рыхлил и поливал цветочные грядки, делал другую работу, но всё – механически, без души и нацеленности на конечный результат.

Варвара Степановна замечала, что с племянником творится неладное, но помалкивала. По утрам она уезжала в город, развозила по торговым точкам выращенную продукцию, и Костя долгие часы оставался в одиночестве.

Иногда отрываясь от дела, окидывал он пустым, угрюмым взглядом цветущую поросль насаждений и думал: «Для чего мне всё это? Глаза бы ни на что не глядели. Эх, бросить бы всё и уехать на какой-нибудь необитаемый остров!»

Как-то, уже в сумерках окончив работу, он сел в лодку и переправился на другой берег озера. В детстве любил он бродить в одиночестве по тамошнему лугу под тихим моросящим дождём, в плаще и резиновых сапожках. Нигде ни одного человека, только он да дождь, да мокрая трава под ногами, да лесок, поднимающийся сразу от края луга. Тогда ему хорошо думалось и сладко мечталось, особенно о будущем.

И вот это будущее настало. И он, как в былые годы, бредёт по тому же лугу…

Уже в темноте, возвращаясь после прогулки, Костя увидел соседку Зину. Она сидела на корме лодки с букетиком полевых цветов.

– Здравствуйте, Константин Иванович! – немного сконфузившись, сказала она, вставая. – Вот, я цветы собрала, – ему вспомнилась одинокая женская фигурка на другом конце сумеречного травяного поля, выплывавшая раза два-три из-за дальних кустов возле опушки леса. – Перевезёте меня на нашу сторону?

– Здравствуй, Зина! О чём речь, конечно перевезу.

За время перевозки не было произнесено ни слова. Лишь выскочив на берег, Зинаида повернулась и протянула букет.

– Это вам, Константин Иванович!

– Прелестные цветы. Только что я с ними буду делать?

– А вы поставьте их в воду у изголовья, вам сны знаете какие хорошие будут сниться!

– Ну спасибо, Зиночка! – сказал он, принимая подарок и сдержанно улыбаясь.

– До свидания, Константин Иванович!

– До свидания, соседушка.

На следующий вечер, возвращаясь с луга, он опять увидел Зинаиду. Снова «Здравствуйте!», и снова почти такой же букетик.

Цветы он не выбросил, а заменил ими уже подвядший прежний букет. Однако когда настал очередной вечер, от прогулки отказался.

Рано утром тётя Варя поехала на торговлю, а Костя, не позавтракав, отправился к хризантемным делянкам и приступил к пасынкованию, удаляя лишние боковые побеги. Прошёл одну грядку, занялся другой.

Беззаботно чирикали воробьи, светило солнце, было тепло, дело спорилось. Он уже собирался закончить работу, как из соседского огорода, отделённого сеткой рабица, послышался Зинин голос. Девушка была одета, словно собралась на свидание, и прекрасно выглядела.

– Доброе утро, Константин Иванович!

– Здравствуй, Зиночка! – ответил он, удалив последний пасынок.

– Я смотрю, вы всё один и один работаете, – соседка лучезарно улыбалась. Она приблизилась к ограждению и взялась пальцами за ромбовидные проволочные клетки, – не скучно одному?

– Нет, не скучно.

– А то давайте я вам помогу. Всё равно мне сейчас делать нечего.

Обогнув грядки, Костя приблизился к девушке и удивился, какой у неё искренний, открытый, ничем не замутненный взгляд. Не выдержав встречного взгляда, Зина опустила глаза, лицо её покраснело, улыбка исчезла, уголки губ опустились.

– Вчера вы почему-то не гуляли на лугу.

– Не гулял, – он в упор смотрел на соседушку. Все её чувства были написаны на лице. Симпатичная, добрая, умная, ум-то у неё от сердца идёт. Ей бы хорошего паренька найти, а то подвалит какой-нибудь вурдалак, в последнее время немало их развелось, и изломает девчушке всю жизнь.