Григорий Родственников - 999-ый (сборник)

– Ну и пусть! – упрямо тряхнула головой птица. – Я честно исполнял свой долг. Да, мой хозяин стар, но раз уж так получилось, что от него зависит судьба всего архипелага – пусть так и будет. Я знаю одно – пока я Хранитель, буду защищать его до последней капли крови. И я рад, что мне доверили эту роль. Быть Наблюдателем не для меня!

Кот вздохнул и неторопливо покинул комнату.

А попугай вспорхнул на подушку к сопящему старику, нахохлился и замер. Он смотрел на спящего человека и глаза его блестели влагой.

В отдалении послышался рокот грома, капли воды с утроенной силой забарабанили по подоконнику – начинался тропический ливень.

Похоже, эта девушка не знала, что такое комплексы. Под одобрительный хохот подвыпивших парней, она ловко запрыгнула на стол и, небрежно смахнув на пол лакированной туфелькой полупустую бутылку виски и несколько рюмок, закружилась в эротическом танце.

– Ты чего делаешь, дурында?! – недовольно закричал Вовчик, – Знаешь, сколько этот вискарь стоит?!

Но его голос потонул в восторженных воплях разгоряченных алкоголем ребят.

– Давай, Эллка! Отжигай!

– Раздевайся!

– Я хочу тебя, детка!

Вовчик надулся, громко шмыгнул носом и поплелся на кухню за половой тряпкой. На него никто не обратил внимание. Таков удел хозяина квартиры – убирать за гостями. Лишь Иван бросил сочувствующий взгляд ему в спину. Сам напросился. Мужику сорок два года, а якшается с сопливыми подростками. Сам Иван оказался на этой тусовке случайно. Просто, кроме Вовчика, других друзей у него не было. Приятели были, а вот друзей…

Девушка совершала на столе поистине цирковые упражнения: становилась на мостик, кружилась на одной ножке, садилась на шпагат, но при этом не забывала призывно вертеть попкой, нежно поглаживать себя по промежности и томно закатывать глазки.

Иван чувствовал сухость во рту, слишком давно у него не было женщины. Бесстыдница на столе жеманно освободилась от кружевной блузки и резко швырнула ее в толпу хохочущих парней. Те накинулись на блузку, как стая оголодавших бабуинов, вырывая её друг у друга и утробно рыча.

– Эй, уроды! – прикрикнула на них танцовщица, – Если порвете, я вас на ломтики порежу!

Глаза Ивана затуманились, он глядел на высокую белую грудь, едва прикрываемую тоненьким прозрачным лифчиком, отчетливо видел розовые манящие соски и дрожал от возбуждения. Странно. Никогда с ним такого не было. Он же не прыщавый подросток. Было время – менял женщин, как перчатки. Или всему виной длительное воздержание?

Когда красотка потянула вниз молнию на своих джинсах, Иван не выдержал. Отвернулся и бросился прочь, едва не сбив с ног какого-то тщедушного очкарика. Вот будет конфуз, если взрослый дядя изгадит штаны.

Хозяин квартиры угрюмо смотрел на него и старательно выжимал в раковину грязную половую тряпку.

– Видел акробатку?! Пузырь Johnnie Walker грохнула! Между прочим, черный лейбл! Чего теперь пить?! У меня от портвейна изжога!

– Кто она?

– Эта трюкачка? Так это… Эллка налетчица!

– Почему налетчица?

– Дура потому что. На спор булочную грабанула.

– Как это?

– Да так! Всем стоять! Это ограбление! На башку чулок натянула, в руки травматику и вперед!

– И что? Не поймали?

– Один охранник дернулся, так она ему ляжку прострелила. Сумасшедшая баба. Всегда от нее одни неприятности.

Возбуждение постепенно отпускало. Иван закурил, небрежно поинтересовался:

– Давно её знаешь?

– Примерно год. Кто-то из парней притащил. Бывает у меня не часто, но если припрется – жди беды! Первый раз хрустальную вазу в дребезги – цены необыкновенной! Я неделю переживал, лучше бы продал! Другой раз люстру! Подпрыгнула, сука, и пяткой бац!

– Она что, спортсменка?

– Вроде того. В каком-то спортивном институте учится. Сама из Питера. А ты что на неё запал?

Иван поперхнулся дымом.

– С чего ты взял?

– По глазенкам твоим похотливым, – рассмеялся Вовчик, – Я же тебя, как себя знаю. Только, братишка, выкинь её из головы. Баба дикая и непредсказуемая. И с башкой не дружит. То голая скачет, то целку из себя строит. Я как-то по пьяни в ванную её затащил – хотел дрюкнуть. Так она мне кисть прокусила. Вон видел? Даже шрам остался.

Иван не успел ответить. За спиной раздался насмешливый голос:

– Мальчики, вы меня обсуждаете?

Вблизи она была еще желанней. Пухлые чувственные губы, огромные зеленые глазищи, длиннющие ресницы.