Татьяна Росс - Кама с утрА. Картинки к Фрейду

Может вам повезло. Мне – нет. Разве об этом я мечтала, думая о семейной жизни? Я в этом плане типичная женщина. А значит, мечтала, что буду слышать «Как ты спала, любимая?» по утрам, «Тебе налить вина, солнышко?» во время совместного ужина, «Повернись, родная, я тебе поглажу спинку» перед сном. А что имею? Не жизнь, а рутина, какой-то вечный пост, когда ничего нельзя – ни сладкого, ни вкусного, ни веселого, ни… Короче, ни-ни в третьей степени. Добилась ли я счастья, к которому стремилась? С одной стороны, явно нет. Но с другой, назвать несчастной меня может только идиот. Посудите сами…

Мой муж, Максим – удачливый бизнесмен. Не олигарх, конечно, но вполне упакован, как нынче принято говорить. То есть все в пакете, три в одном. Не старый, в соку, как Карлсон. И в отличие от этого шалуна, кстати, без живота. Макс представительный. Как говорила бабушка моей подруги Галки – видный. То есть издалека виден. Про Макса точно можно так сказать. Он привлекает к себе внимание за версту. Так что если быть объективной, мой муж реально эффектный. Правда, при близком рассмотрении и придирчивом взгляде, можно увидеть, что с него сыплется перхоть, а над трусами собрался приличный кружок жира. Не большой, к слову сказать. Но есть.

Объективности ради должна добавить – перхоть он постоянно тщательно счищает и пользуется дорогими шампунями, чтобы ее извести. А жирок впихивает в тугие джинсы. Плюс носит широкие рубашки, чтобы не вырисовывалась тощеватая грудка. Если бы он знал, как смешон, когда оглядывает себя в зеркало с достоинством гранда. Иногда я подсматриваю за ним, крутящимся перед своим отражением, словно девица на выданье… Бывает трудно сдерживать смех.

Нет, но если не придираться, Максим мужик и видный, и завидный. Не зря за ним всю жизнь бегают бабы. Он отлично смотрится, особенно когда садится в свой джип. Тут сомневаться не приходится. Наблюдая за мужем в его блестящем «лексусе», сама себя ловлю на мысли: как же он чертовски хорош!

Да уж, мужчину машина украшает. Ничего не скажешь. А что украшает женщину? Особенно если ей за сорок. Ну, чуть-чуть за… Вопрос, конечно, интересный. Но риторический. Ибо ответа на него нет! Когда морщинки да отеки, и бриллианты с шубами не помогут. Может, в этом проблема. Проблема тупика, в который попала я. И в который попадают тысячи таких же, как я, сорокалетних. Есть ли выход из этого тупика, черт побери?! А может, я зря ищу черную кошку в темной комнате?

Так о чем я? Ах, да… О мечтах о семейном счастье. Я не оригинальна. С детства, как и другие девчонки, мечтала о семье. Муж – опора и защита. Человек, который обеспечивает семью – кормит-поит-наряжает. А жена создает уют в доме. Мужчина с утра спешит на службу, жена чмокает в щеку и провожает, глядя ему в след. Потом отправляет двоих детишек в школу. Их непременно должно быть двое. Мальчик и девочка. Детские выдумки. Откуда я набралась этого, сказать трудно – мои родители не были примером для подражания. Скорее всего, это бабуля успела вбить в меня эти глупости. В общем, уверенность в том, что семья – залог женского счастья, прочно засела в голову и многие годы держала в своей власти, диктуя поступки. Впрочем, до сих пор для многих российских девчонок именно замужество программируется родителями как цель в жизни. «Образование, конечно, нужно получить, но главное не оно, а муж», – твердят, как заученное, мамы и папы. Брак как панацея. Муж как предел женского счастья. Муж – предел счастья? Ага. Не смешите мои тапки… Скорее, беспредел. Но тогда… Тогда, когда я повзрослела, так же, как и остальные, только и смотрела по сторонам, в поисках кандидата на это свое женское счастье. Ау, ты где? Откликнись. Возьми меня под белы руки и отведи в ЗАГС. И будет нам обоим счастье во веки веков. Будем жить-поживать, добра наживать и умрем в один день. Тьфу, что за глупости, в самом деле? Но ведь они твердо вбиты в головы огромного количества девчонок.

И вот я вышла на тропу поиска жертвы. Благо, данные у меня отменные. Я и сейчас еще вполне ничего. Ну, если бы не пара намечающихся морщинок. Но тогда… Тогда я отлично понимала себе цену. И лишь бы к кому в руки не шла. Я искала ЕГО – своего принца на белом коне. Увидев Максима, я почувствовала щелчок в голове: «Вот… Вот, это он». Тот, о котором мечталось в девичестве. Вообще-то, если честно, это не правда. В смысле, в детстве я мечтала совсем о другом герое. Своего принца я представляла в виде былинного Добрыни Никитича или Алеши Поповича, широкого в плечах, как трехстворчатый шкаф. Краснощекий мужик в железной кольчуге улыбался с васнецовских иллюстраций к детским сказкам, обещая защиту и опору. Чуть позже, когда мои одноклассницы влюблялись в киногероев, таких, как сексуальные Ван Дамм или Ричард Гир, я грезила Шварценеггером. Меня привлекала его брутальность, выпирающие мускулы, зверский оскал, что в моем сознании означало мужское начало. Шварценеггер в моем понимании стал вариантом современного Никитича или Поповича. Тогда я еще не знала, что сила не только в накачанных мышцах, вернее, не столько в них…