Александр Тебеньков - На круги своя

Но женщина, появившаяся на пороге, явно была не Галина. Улыбка сбежала с лица Алексея, ему стало неудобно за эту мальчишескую выходку со звонком.

– Извините, я, наверно, ошибся. Мне надо квартиру Юрия Замятина.

– Вам Юру? Он еще не пришел.

– Видите ли, я его школьный друг. Меня зовут Алексей Терехов.

Женщина отступила на шаг и всплеснула руками:

– Ой… Леша!

– Д-да… Но я, собственно…

– Не узнал? Ну-ка, вспоминай!.. Господи, да я же Оля, Ольга Седельникова!.. Не узнаешь?

Ольгу он вспомнил сразу. Но зато не сразу смог ее признать в этой полной женщине, одетой в домашний халат и шлепанцы на босу ногу.

Пока она что-то говорила, радостно охала и ахала, пока он раздевался в передней и проходил в комнату, что-то отвечал ей, он не мог избавиться от гнетущего чувства недоумения, смешанного с легкой горечью: неужели мы все так изменились?.. Пожалуй, чувство это походило скорее на обиду, только вот – неизвестно на кого.

Алексей ненароком остановился у серванта, провел рукой по волосам и задержался, вглядываясь в свое неясное отражение в стекле.

«Н-да-а… Пока один – не замечаешь…»

Ольга подошла и стала за спиной, проследила его взгляд.

– Что, Леша, постарели? – тихонько спросила она.

– А, ерунда! – бодряческим тоном сказал Алексей и махнул рукой. – Ерунда это все, Оленька. Повзрослели – только лишь и всего. Ну, естественно, изменились немножко, подумаешь!.. Не о том речь. Где Юрка-то, на работе?

– Лешенька, ты вот что… – Она словно не слышала его вопроса. – Ты вот что, ты посиди пока здесь, а я сейчас.

Она подтолкнула его к креслу и скрылась в соседней комнате. Алексей понимающе усмехнулся и сел, осматриваясь.

Что ж, квартира как квартира, не хуже, но и не лучше многих других. Средняя. Обстановка не блеск, но и не вековой давности. Болгарская стенка, цветной телевизор, стереофонический магнитофон. Ковры, хрусталь, моющиеся обои. Даже вон и книги имеются – полторы-две сотни. Все нормально, все как у людей…

Ольга появилась минут через десять. Она переоделась, накрасилась, причесалась. Вместе с ней в комнату вошел нежный запах духов – не иначе как французских, решил Алексей. В духах он не разбирался, но любил их у женщин. А этот запах был уж очень приятный.

– Ну, как ты тут? А то я тебя бросила, хозяйка называется!

– Нет-нет, ничего!

– Юра должен с минуты на минуту.

– На работе?

– Нет, он Машеньку должен отвести к бабушке. Завтра ведь суббота, мы хотели с ним съездить на ярмарку, тут недалеко, в одно село. Обувь на весну посмотреть, то да сё, и вообще… Сейчас появится. Садик-то под боком, а вот бабушка наша живет далековато.

– А вы… давно?

– Давно, – она поняла его сразу. – Машеньке уже шесть почти. Как она родилась, так мы и расписались. А до этого два года жили так, не расписанные. А ты разве не знал?

– Нет. Я лет десять-двенадцать как потерял со всеми нашими связь.

– С Галиной они разошлись.

– Да, я понимаю.

– Ребенка она забрала.

– Да, я помню – сын, кажется? Игорек, да?

– Нет, Олег. Алик.

Первоначальная неловкость почему-то все нарастала, они оба чувствовали это, но никак не могли от нее отделаться. И продолжали перебрасываться отдельными, малозначащими словами и фразами, пытались отвечать на вымученные вопросы друг друга…

Паузы между словами, между ответами и вопросами становились все больше и больше, и Алексей с тоской подумал, что вот сейчас, очень скоро, они будут по-прежнему сидеть напротив, стараясь не встретиться глазами, шаря взглядами по углам комнаты и мучительно выдавливая из себя: «М-да-а…», «Вот, значит, как…»

Звук ключа в дверном замке прозвучал для каждого избавлением от гнета напряженности, готовой вот-вот перейти в отчуждение.

– Это Юра! – с облегчением сказала Ольга. Она заметно оживилась и, повернувшись к Алексею, быстро шепнула: – Давай разыграем!

Алексей отрицательно покачнул головой:

– Не надо. Что-то не хочется, – тоже шепотом сказал он. – Ты не говори ничего, пусть сам, хорошо?

– Оля, ты где? Кто это у нас? – послышался из передней знакомый голос. Знакомый, но так давно и прочно забытый. – Славка приехал, что ли?

В дверях появился Юрий. Секунду он стоял, с напряжением вглядываясь в Алексея, потом его лицо стало удивленным, губы сложились в трубочку, словно он собирался присвистнуть, а брови поднялись куда-то вверх и глаза по-детски округлились.

– Ай-да-да! – воскликнул он. – Вот это да! Лешка, черт, какими судьбами?!