Мария Фомальгаут - Сумка с истиной

– Да кто ж знал, что он сбежит-то?

– Ну ладно… постараемся найти… и то правда, какие там приметы, можно подумать, у нас в городе людей много… может, один этот и есть…

Посетитель уходит. Смотрю, как исчезает за дверью длинный хвост.

Выжидаю.

Приоткрываю дверцу хранилища.

– Можете выходить.

Он выбирается – мелкий, ростом с половину меня, горячий, они как-то устроены, что с наступлением холодов не замерзают.

Оглядывается.

– Ушел он?

– Ушел, ушел… не бойтесь.

Смотрю на человека, замечаю, у человека каркас заострился, стал просвечивать через оболочку, это плохо, тает человек, тает, не хватает ему чего-то… надо будет поискать что-нибудь такое, что человеки едят, знать бы еще, что они едят вообще…

Говорю:

– Я вам найду что-нибудь… поесть…

– Да ладно, я сам поищу…

– Какое сами, вам на улицу выходить нельзя, ищут вас… найдут, мало не покажется…

Человек бледнеет. Понимаю, думает, что с ним будет дальше, если вообще что-то будет.

– Попробую вас потом к людям отправить… в мир людей.

– А там все как… у людей?

Вздрагиваю.

– Или вы не знаете?

– Отчего же. Знаю…. Ну как у вас в книжке, так и у людей.

На этот раз вздрагивает он.

– Да ну, быть не может… там ужас что делалось.

– И у людей ужас что делается.

– А почему они не сбегут?

– Откуда?

– Ну… оттуда… где черт знает что творится…

– Куда сбегут?

– Ну… сюда хотя бы… или еще куда… мало ли миров…

– Ой, не знаю…

Думаю, зачем я его спрятал. Думаю, вот что я вообще ввязался с человеком этим…

Я уже решил, что я буду в жизни делать.

Меня вот вчера спрашивали, вот я сегодня решил.

Я буду делать добро.

Вот сейчас начнется, набегут тетушки-бабушки, а-а-а-а, это не рабо-о-о-та-а-а-а, ну конечно, за прилавком стоять, морковку вешать, вот это работа, такая работа, что всем работам работа, а добро делать, это так, срам один…

Но я решил.

Буду делать добро.

И никакие бабушки-тетушки мне не указ.

А? Не-е, не старушек через улицу водить, нет. То есть, старушку перевести, это дело хорошее. Или там кошечку бездомную накормить. Или ребенок плачет, утешить. Только я про другое добро говорю.

Даже вспомнил, как это называется. Посол доброй воли. Который ездит по свету и всем помогает.

Лекарства там развозит в бедные страны, продукты… школы строить, больницы, грамотность населения повышать. Вот так приеду в какую-нибудь Африку…

…нет, стоп, нет такой страны – Африка. Тогда уж конкретно надо страну назвать, вон училка говорила, хочешь чего-то – говори четко, чего хочешь.

Так вот. Чад. Вроде есть такое. Чад. Или это озеро. Далеко-далеко на озере Чад изысканный бродит жираф. Нет, страна, вроде, тоже есть. И вот прилетаю я в этот Чад, и детишки какие-нибудь меня встречают… а поодаль девочка стоит. Нет, не стоит, сидит, она стоять не может. У неё этот… как его… поли… оли… осе… мели… короче, есть такая болячка. А на лечение денег у неё нет. А я дам. Или просто отвезу её в больницу, чтобы ей помогли, а потом мы через много лет встречаемся, а она своими ногами по земле идет, смеется…

Как-то так.

Мне письма писать со всего мира будут. Добрый господин, моя дочь ослепла, спасите её пожалуйста. Уважаемый, в наших краях хотят вырубить последний лес, если это случится, нам будет нечем дышать. Мой дорогой друг, наша семья осталась без дома… И я сажусь в личный самолет, и лечу куда-нибудь в Никарагуа или на Антигуа, оплачиваю лечение слепой девочки, покупаю втридорога лес, чтобы никто не смел рубить, строю целый поселок для бездомных людей.

Хотя нет. Для этого летать никуда не надо. Достаточно деньги на счет перевести. Организовать все. Хотя нет. Надо будет слетать, проверить, пока мои деньги не разворовали все. Ну и так, для себя тоже по свету поездить, тайны всякие поразгадывать, Бермудский треугольник, Шамбала… Я еще в историю войду, как величайший исследователь, я еще космические перелеты организую…

Вот это все я буду в жизни делать.

Только деньги нужны. Да. Без денег-то никуда. И знать бы еще, где их взять, бабло-то на деревьях не растет и с неба не падает, десятка, которая мне по ветру за шиворот вчера прилетела, не в счет. А вот где их взять, то есть, я знаю, это можно всю жизнь пахать, открыть свое дело, вертеться аки белка в колесе, лет через триста, глядишь, что-нибудь заработаю.

Только это не дело.

Добро-то делать мне сейчас надо, а не потом.

Разве что наследство получить. От кого. Уж явно не от бабушек-тетушек, у них кроме старого чайника и оставить мне нечего, вну-учек, это семейная рели-иквия, я хочу, чтобы ты носи-и-ил, и не втолкуешь, что никто в таких уже сто лет как не ходит… это я не про чайник, это я про костюм, если что.