Дмитрий Кригер - Кларитэ. Клининг для особых случаев

– Маркуш, а закинь меня к брату в берлогу, ладно? – я ехидно улыбнулась белокурому водителю и, поймав ответную улыбку, погрузилась в дальнейшее исследование пакета со вкусностями. Все-таки кондитер у «Шантарэли» – волшебник! Познакомиться бы…

До высотки, где обитал на данный момент Сашка, Марк домчал меня за десять минут. От щедрого предложения зайти вместе и попить чайку отказался, слегка побледнев при этом. Странная реакция, если учесть, что с братом они ладят. Потом Сашку расспрошу, чем он парня так напугал.

Дверь в нужную мне квартиру открыли только минут через семь отчаянного эксплуатирования звонка. И поверьте, рожа – не побоюсь этого слова – существа, высунувшегося посмотреть, кто так настойчиво ломится в гости, напугала даже меня.

– Гата? – хрипло каркнула оно, вперившись пристальным взглядом слегка мутных покрасневших глаз куда-то в район моей макушки. – Тебе чего? Что-то срочное?

– С-с-сашка? – Я настороженно осмотрела человека, буквально повисшего на углу двери – рост позволяет, не всем же быть такими хоббитами, и принюхалась.

Судя по всему, трезв аки стеклышко. И действительно мой брат. Только почему-то выглядит, как Бармалей-разбойник. Волосы всклокочены, лицо опухшее, в красных пятнах, глаза какие-то нездоровые, футболка мятая и чем-то забрызганная. И стоит-то сей мужчина так, что в квартиру не заглянуть.

– Сашка, тебя где-то зацепило сегодня? Почему сразу не сказал? Лекарства есть? – Подпускаю в голос заботливых ноток и начинаю теснить эту здоровую тушу внутрь. Во-первых, стоять на лестничной площадке мне уже надоело – соседи тут любопытные до ужаса. Во-вторых, если этот разгильдяй все-таки подцепил где-то споры «плесени» – именно она оказывает эффект, схожий с аллергической реакцией – то брата нужно срочно осмотреть и купировать процесс. Для видящих он, к сожалению, в разы более скоротечен, чем для простых людей.

– Нет, все в порядке. Гатка, иди домой. Ну, куда ты лезешь?! Я же просил без звонка…. Не приходить.

Он честно пытался не пропустить любимую сестренку в свою холостяцкую берлогу. Ха! Впрочем, преодолев его сопротивление и ввинтившись-таки в коридор, я сама оказалась уже не рада.

– Сашенька, а поясни-ка мне, что…это? На тебя орки напали? Или отряд взбесившихся домовушек?

– Ну… – Братец смущенно потупился и запустил пятерню в волосы на затылке, добавив прическе хаоса. – С Машкой расстались. Вот и…

Ах, с Машкой… Красные пятна на мужественном лице тут же обрели знакомые очертания, из предвестников опасной заразы превратившись в следы от пощечин и острых когтей. Назвать ногтями хищный маникюр его последней пассии – сильно недооценить убойную силу противника. Я дошла до двери в комнату – братец снимал однушку студийного типа на семнадцатом этаже, окинула взглядом творящийся там беспредел и тяжело вздохнула. Достала мобильник, набрала отца.

– Пап, нас с Сашком сегодня не жди. Нет-нет, с работой закончили, просто тут… Ай, сейчас фотку скину, сам поймешь. Оценил? Окей, часов в одиннадцать приеду домой. Маме сам скажи.

Пока я общалась с папой, братец угрюмо сверлил взглядом какую-то изумительно интересную точку за моим плечом спиной. Так посмотришь – и не скажешь сразу, что он старше всего на пять лет. Вру. Четыре года, семь месяцев и один день. Сашка – февральский, а я в конце июля родилась. В ночь с июля на август, вернее.

– Я тебя люблю, Гата. Но можно было так не наглеть, – ворчит он, с тоской поглядывая на чудом уцелевшие часы. Аккурат под ними – мокрое пятно. Судя по осколкам на полу, от фужера на тонкой ножке.

Я мимолетно устыдилась. Ну да, была такая договоренность между нами – без предупреждения на личную территорию друг друга не врываться. Мало ли, кто чем (или кем) занят. Даже когда Сашка жил с родителями, в комнату к старшему брату я попадала раз десять от силы. И то с высочайшего разрешения и отцовского одобрения. Бесило это в детстве – жуть. А сейчас прекрасно понимаю, откуда ноги росли у такого остервенелого желания не впускать никого в свою «вотчину». Сама такая же выросла.

– Пошли уж, жертва маникюра, – я беззлобно дернула братца за прядь волос и показала язык. – Все равно сам ты здесь еще долго не приберешься.

И мы принялись за уборку. Знаете, никогда бы не подумала, что мой идеальный со всех точек зрения брат может оказаться таким…таким…свинтусом! В голову закралось подозрение, что образцом для подражания и восхищения Сашка становится, только выбираясь на люди. А вот в своей берлоге он, можно сказать, отрывается, открывая свое истинное лицо. Гора нестиранной одежды в ванной, заляпанное брызгами зубной пасты и высохшими потеками воды зеркало над раковиной, летняя обувь вперемешку с зимней, чашки с отбитыми краями, «выводок» носков на подоконнике – сушатся они так, ага. Добавьте к этому последствия бурного прощания с любовницей в виде расколотых тарелок, ошметков белых роз в луже, натекшей из опрокинутой вазы, забытое (в спешке или умышленно?) нижнее белье Марии, встречающееся в самых неожиданных местах… Сдается мне, девушка просто не вынесла такого беспардонного пренебрежения к порядку в доме и сбежала, воспользовавшись первым попавшимся предлогом.