Никола Стотан - Переплыть лето

Увы, иллюзий не питаю
Я, в отношении встречающих,
Всё чаще с грустью замечаю
Ассимметрию лиц окружающих.
Всё чаще трудней удержаться
Не двинуть кому-нибудь в морду,
Всё чаще быть и казаться
Становятся антиподами.
К тому же, давно замечаю,
(Вот ведь какая оказия!)
Все реже меня посещают
Эротические фантазии.
Всё реже хочу улыбнуться
И мне – не улыбаются,
Всё реже хочу обернуться,
Хочу, да не получается.
И вот через эти мгновения,
Как шлейф дирижабля горящего,
Всё чаще живу сновиденьями,
Всё реже по настоящему.

В холодных чистых росах
Течёт река из рукава
Осенний жолтый посох
Преодолев едва.
Лёгкие летние вина
Выпиты тёплым дождём
Тронуты руки рябины
Ярким пунцовым огнём.
Ломит томится и стонет
Всласть заливая края
Тёплая сладкая дыня
Вяло текущего дня.
Мягкою, мягкою лапой
Душу дымами пьяня
Жухлой осеннею мятой
Стелет багрянец земля.
Тихо покойно и странно
Бродит земная печаль
Двигая осенью плавной
Хрупкий прозрачный хрусталь.

Дощатый потолок,
увядшая сирень
И лёгкая тоска
дождём навеяна,
Мы так легки и даже выпить
лень
Бутылку липкую
дешёвого портвейна.
Мы – одуванчики и ветром
снесены
К вершинам гор
в заброшенное плато,
Мы в этот мир, как фрески
внесены
И сразу видно: гениален
автор.
И кто-то смотрит
смотрит свысока,
Сощурив глаз из поднебесной
сини,
Как плавают уставшие
тела
В сладчайшей заводи
медовой дыни.

Солнце выкатив прямо
Утром из распахнутого окна
Этот день багряный и пряный
Наехал нагло на меня.

Наехал стриженным газоном
И вечной спутницей косьбы
Наехал смешанной с бензолом
Арбузной свежестью травы.

Так нереально невозможно
В окне синеет простыня,
Невнятна и неосторожна
Чудовищная глубина.

И бронхиоль вздымая чаще
Слежу, как плавно за окном
Пластает этот день на части
Голубка розовым крылом.

Так славно мною озадачен
В своей житейской череде
Обычный день так много значит
В безумной звёздной чехарде.

Роняет мир брильянтовые слёзы,
Под шорох шин летящего авто,
Мы мчимся километров сто
Пронзая ночь и звёзды.

Мы мчимся вдаль. Лишь одиноко,
Как заплутавший журавель,
Луны сияющей качель
Заглядывает сбоку.

Мы мчимся. Ты молчишь устало,
Всё сказано сплетеньем рук
И тени будущих разлук
На нас нечаянно упали.

Мы отдаляемся. И скорость
Обратно скорости любви,
Мы уступаем без борьбы,
Так обречённо и так скоро…

Роняет мир брильянтовые слёзы,
Гудит мотор, стучат сердца,
И нету видимо конца
Разлукам и погасшим звёздам.

Сомненья вечные нас только портят.
Мы смотримся в свою судьбу,
Как женщины ревниво смотрят
На молодость и красоту.

Где оступился? Всё переиначил,
Сказал не то, затеял канитель?
Не ту поцеловал, не ту подначал
И, наконец, не с тою лёг в постель.

Оставьте право. Дохлая верига.
Случайная помарка дневника,
Хотя учтите: эта книга
Читается взахлёб или никак.

Матрицей всех кругов ада
В жарком полумраке сладких снов
На губах твоих размазана помада
Географией запретных островов.
На плечах твоих нежнейшая малина
Манит так забыться и уснуть
Тянет, тянет васильково-синий
Омут с наслажденьем утонуть.
Тянет, дьявол, так чертовски тянет
Кажется: у этой вот черты
Небеса разверзнутся и грянет
Гимн несостоявшейся любви.
Матрицей всех кругов ада
В жарком полумраке сладких снов
На губах твоих размазана помада
Географией запретных островов.

О, боже, как печальны и неправы
Дороги смерти траурные тратуары!
Как неправы страдания и боли
И немощь старческая всех неправа боле.
Болезнь, уродство, катаклизм
И холод бесконечных зим.
Любовь, за то, что не пришла
Тысячекратно не права.
И гениальность мне не дав
Господь, ты дьявольски не прав.