Никола Стотан - Переплыть лето

Но вот закончен этап убогий
пришли другие времена
настала эра длинноногих
и независимых весьма.

Преодорлев все неприятные моменты,
семейные скинув оковы
она на ниве менеджмента
рвёт в офисе своём подковы.

И всё же они – отдельней
им много пришлось пережить
в харизме фотомоделей
печать пятилеток сквозит.

Весной хорошо суперменить
В большом супермаркете судеб,
Где лучшая вещь – это ты.
Чтоб шёлк твоих кос и кожи шёлк
Волной электрической по телу шёл.
По телу шёл, струился глубоко
Вибрировал медовой струной
И шар тяжёлый и золотой
Налился и треснул сбоку.

Ночь ванили, руна ли…
лампами расцвечена
клоны что ли мне подсунули?
идентификацию женщины.
Клон – акулья голова,
а надо ль начинать всё снова?
Она и так танцует в облаках
свою бесконечную босонову.
Она и так бессовестно горда
и ежедневно потерять рискую
ту, что в ощущеньях мне дана,
как знак того, что я ещё
существую.
Ночь ванили, руна ли…
участь моя переменчива
и на кой господь мне подсунул
идентификацию женщины?

Окружающих укор неласков:
«Идиёт, ты только посмотри!…
Ён чужую штуку «баксов»
всю истратил, сволочь, на цветы».
А может взаправду, шизею?
Процесс перегонный во мне
я точно немного хмелею,
когда вдруг мыслишкой к тебе.
Я точно на что-то надеюсь,
хотя вот поди ж ты подчас
зубной вдруг пастишкою бреюсь
и путаю тормоз и газ.
Опять вдруг вчера очень поздно,
досягнув своей хрипотцы,
напрямки домогался к звёздам
всё читая эти вот стишки.
а потом голодный, но счастливый,
в дрань-сандалинах шагая,
всё спешил не замечая ливней
и простуды треклятой не замечая…

От ключицы фарфоровый парус
Истончаясь плывёт до щеки.
Никогда ещё так – ручаюсь,
С тобой не были мы близки.

Никогда ещё рук сплетенье
Не кружило небесный свод,
Никогда ещё так в смятенье
Не кривился пунцовый рот.

Но от взглядов чужих скрываясь
Мы опять далеки, далеки…
От ключицы фарфоровый парус
Истончаясь плывёт до щеки.

Всё печально, печально на свете
Угасает с годами весна,
Поцелуя последний приветик
Завернула в пакетик она.

Не правы, не правы острословы,
У любви очень жёсткий лимит
И для нас, для двоих, безусловно
Давно вышел заемный кредит.

И на наши увядшие души
Давно брошены прозы венки,
Убивает, калечит и сушит
Жизнь прекрасное тело любви.

Остаются кривляния эти
И ужимки случайных подруг,
Но печальны все встречи на свете
В них заложены мины разлук.

поцелуями-плетьми исхлёстанной,
стонами искажая пространство,
пить бесстыдно губками дёснами
тела необузданное непостояство…
быть дьяволицей безумно особенной,
родинку лаская и трогая,
рассылать тугие радиоволны
аж до самого знойного Гонконга…
острыми коготками гулять неистово,
на атласе лент меридианы оставляя,
сладко вонзаясь до крови, мыслимо ли…
куда же нас выведет эта кривая?…
дикой быть, никому не обязанной,
не боясь молвы и оказий
обожать иметь дело со связанными
фантазии опустошая…

Как всё произошло? Случилось…
Черёмухой в распахнутом окне
Твоя красиво некрасивость
Пришла в полузабытом сне.
В полутенях проблескивая синькой
Потупленные снились мне глаза
Сутулость плеч и угловатость линий,
Застрявших в паращюте рукава.
Так не по детски налитые гроздья
В нирване зрелости невозмутимых Будд
Твоих волос отжатые колосья
И сладость жаркая припухлых губ.
Мне снились кружева твоих серёжек
Мерцающих в отсвете серебра,
Тепло запястья и фарфор ладошек,
Сжимающих бусинки янтаря.
Ты в этом сне жила и процветала
И так по детски радостно вздохнув
Ты кошечкой персидской засыпала
Доверчиво к плечу прильнув.

Как трудно все-таки забыть
Тебя, и горечью полынной
Печаль-река, её бы переплыть,
Да вёсла брошены бессильно.
Как трудно всё-таки сказать:
Тебя – не существует…,
С корнями память вырывать,
Ласкать другую.
Как трудно без тебя прожить,
Когда не в зарубежье,
А где-то рядом, может быть,
Ты щеголяешь в скромном «беже».
Как трудно, трудно без тебя,
Но от тоски слабея
Скажу, душою не кривя:
С тобою быть труднее.