Никола Стотан - Переплыть лето

– Поехали! – сказала крыша.

Поэт в России больше, чем поэт.
Он член Союза журналистов.

Одна судьба, одно величье
У стана прокатного и стана девичьего.

В угаре стонет комната
Жаром вечерних симфоний.
Близостью переполнены
Площади потных ладоней.
Нагло, уверенно кривятся
Губы дразнящей малины,
Дерзкие, выпрыгнуть силятся
Зрачков дельфиньи спины.
И обнажив стволы рассержено,
В окне, как внезапный спазм,
Лес осенний растерзанный,
Редкий, как женский оргазм.
Ладьями стучат кровати,
Мы тянем тяжелое бремя
И будильника глаз кошачий
Льёт горячее терпкое семя.
Но на атласно бархатной пашне
Пахать уже не в силах,
Тот, у кого борщом вчерашним
Стынет кровь в холодеющих жилах.
Тот, кто опухшее личико
Прячет за бруствер кровати,
Когда правят бретельку от лифчика
Как лямку у автомата.
И опять, пока красуется
Жёлтый месяц за стеной,
Падший ангелок целуется
С совестливым сатаной.

***
Но вот дойдя до точки,
Как по башке кирпич,
Без фиговых листочков
Проржавленный Ильич.

Как снимок на комоде,
Мочалкой борода
И в караульном взводе
Застыли два бедра.

Немыслим мир, немыслимы подобья,
Немыслимы объятья естества,
Когда горячие тугие гроздья
Вдруг тронет трепетно рука.

Когда шелка, протяжные как стоны,
Вдруг зазвенят серебряной струной
И тела жар, как взорванный плутоний
Раздавит нас ударною волной.

Немыслим аромат душицы,
Смертельна мятная трава,
И шепот фибриол ложится
Росой на влажные тела.

Твоя любовь прохладных два крыла
Два ангела – добра и зла,
Не разобрать, не различить,
Что будет ранить, что лечить.

Рука тяжёлая усталая
Ласкает прядь дождём намоченную,
А ты красивая и шалая
С глазами порочными, губами порочными.
А ты, как вишня скороспелая
Невестою в цветах заснежена
Порой до безрассудства смелая,
Порою тихая и нежная.
Душа восторгом околдована,
Когда мне самому не верится
До исступленья зацелована
Плеч смуглая владелица.
Когда движеньями ленивыми
Зеленоглазая красавица
С ногами стройными и длинными
Пантерой за добычей тянется
Она живёт пока целуется,
Её движения отточены,
Когда передо мной красуется
С глазами порочными, губами порочными.

тебе досталась радость одна
настоящая, без утайки,
животика моего желтизна,
да спадающая вечно майка…
достались также сплетения кос,
губ ещё вот привкус горький,
и конечно отблески звёзд
с недорезанной лунной долькой…

Вот мой герой. «Хэллоу, допрый фэчер…»,
Он пьян однако, нынче много пьют,
Но всё же он припёр на эту встречу
Корзинку снеди и бутылку «Брют».
Уселся в кресло, просто страшный случай,
Хотя не наглый вроде бы совсем…
Спортивный мачо в упаковке «Гуччо»
На тарантасе «аудяха семь».
Совсем не смелый и хороший даже,
Зовёт уехать в тёплую страну,
У них там видишь ли… давно мечтает каждый
Иметь покладистую русскую жену.
Плейбой с обложки, все подруги сохнут,
Наперебой они его кадрят,
Но только нету никакого толку,
Не замечает он других девчат.
И снова «Энни, ты уже готофа?…»
Ведёт в театр, а потом в кафе,
По русски будет пить до полвторого,
А после ехать сильно «под шофе».
Гаишники лишь провожают взглядом,
Как обгоняет всех авторитет,
Он – мой герой, сижу я молча рядом
И думаю: уехать или нет?

Ты так чиста, наивна и внимательна…
Так непрактична шеи белизна,
Губить тебя совсем необязательно
Ты крылья обожёшь себе сама.
А я пытаюсь пошутить, подначиваю,
Короче: настоящий onyx,
Я на тебе невольно оборачиваюсь,
Как к солнцу обращается подсолнух.
А я, как чемодан оставленный,
Всё жду хозяйской ласковой руки,
Так шут придворный, Борджией отравленный,
Обязан даже при смерти шутить.