Светлана Шкляева - Алые зори Егора Романова

В редкие часы досуга Егор любил посидеть с удочкой на берегу лесного озера. Часто, устремив вдаль задумчивый взгляд, он забывал про поплавок и рыбу. Утренние и вечерние зори с алыми разливами, располагали к созерцанию. Совсем недалеко, за полосой леса, еще лежали остатки ковыльной степи, разбавленной небольшими перелесками и дубравами. Там у слияния Непрядвы и Дона произошло одно из величайших событий русского средневековья «Куликовская битва». Полки Дмитрия Донского перешли бродами Дон и ударили по войску Мамая. Этот маневр решил исход боя и дальнейшую судьбу России. Егор был на том поле, посетил храм в селе Монастырщино, построенный в честь павших на этом поле русских ратников. В Михайловке не сохранилось документальных сведений о том, что Дмитрий Донской останавливался у них на отдых, но слухи такие ходили, потому что деревня стояла на пути войска русского князя. Даже огромный, могучий, многовековой раскидистый дуб у озера, под которым не раз сиживал Егор, мог быть свидетелем тех славных событий. И Егор гордился тем, что родился и живет в этих местах, прославленных русской отвагой. А то, что в их деревне проживала смешанная русско-польская семья, немецкая и пара украинских семей, он относил как раз ко времени похода Дмитрия Донского. Как они оказались в российской глубинке одному богу известно. Может наймитами были в войске, может предки княжеских слуг. В этих семьях и сами не знали, откуда они пришли, только неясные смутные догадки и все.

Чтение литературы вызывало у Егора разные чувства: то он радовался победам соотечественников, то приходил в горькое недоумение от событий не совсем далеких репрессивных лет, то впадал в глубокие размышления о судьбах героев эпохи зарождения русского государства. Особенно его поразила совсем небольшая книжица «Слово о полку Игореве», патриотическая поэма древней Руси. Точное время написания ее неизвестно. В произведении речь шла о событиях двенадцатого века. Егор читал ее не спеша, смакуя каждое слово, каждую строку, погружаясь с головой в далекие тревожные события древней Руси. Потом снова и снова возвращался к этому удивительному произведению. Поэма притягивала, завораживала красотой и образностью выражений древнего автора.

«Боян же вещий, если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками.»

Тот, кто написал эти строки, был поэтом в самом высоком смысле. Так не мог сказать обычный простой человек и, тем более, чужак, как предполагают некоторые псевдоисторики. Это был, хорошо образованный по тому времени, человек, прекрасно владеющий русским языком, знающий историю своей Родины, любящий и болеющий всей душой за нее. Силой и мужеством веет от этого произведения, хотя речь идет о поражении русского войска. Егор не знал, смог бы он вот так, лицом к лицу, с превосходящим по численности, врагом, встать на смерть, как ратники князя Игоря. Нынче битвы не те, что во времена древней Руси. Противник – на расстоянии выстрела. В глаза друг другу смотреть не обязательно. В армии Егор стрелял по мишеням, стрелял и на учениях по воображаемому противнику. Особенного мужества и храбрости для этого не требовалось. Отслужил и забыл. Мирная, размеренная, полная трудов, жизнь в российской глубинке Егору нравилась. Он твердо решил для себя, что когда его семья получит свои земельные паи, будет заниматься фермерством. Что может быть лучше честного, привычного труда на благо своей семьи?

Как и предлагалось на собрании, по осени собрали неплохой урожай овощей и зерна. Поделили часть по домам, излишки продали заезжим перекупщикам по дешевке. С колхозным стадом вышла неувязочка. Ни кто не хотел брать на зиму лишнюю обузу. Скотину надо было кормить, а кормов не заготовили в нужном количестве. С десяток коров пристроили по дворам, а остальных сдали на убой. Убогий пастух Егорушка тезка Егора остался не при делах и запил. Было такое чувство, что скоро конец света. Никому ничего будет не надо. Но видно по инерции всю осень рубили и солили капусту, ставили в холодных сенях бочки с солеными огурцами и грибами. До весны надо что-то есть. Почему-то конец света предполагался на весну.

Зима подходила к концу. Ближе к весне деревня заволновалась, загудела. Конец света не состоялся, стало быть нужно снова пахать, сажать и сеять. Выбранный деревенский актив приступил к разделу колхозной земли. Всем хотелось получить более удобные участки. Егору полагалось три полных пая и на троих неработающих добавили еще пай. Колхозниками в их семье посчитали мать, самого Егора и восемнадцатилетнего брата Бориску. Сестра Галина училась на ветеринара в Туле, следовательно, в колхозе не работала, а брат Толик и младшая сестра Алена были еще школьниками. Получив в собственность несколько гектаров земли, Егор согласился обрабатывать и надел соседа, тезки Егорушки, безобидного деревенского алкаша. Он все равно не будет обрабатывать свой пай, так зачем пропадать земле? Егор обещал по осени выделять ему долю урожая на жизнь. Участок земли между деревенским прудом и лесом был не самым лучшим, но и не худшим. Егора радовала близость воды. Легче будет организовать полив поля. И когда земля отошла от зимней спячки, он с энтузиазмом приступил к пахоте. После развала колхоза остались два трактора, один на ходу, другой без запчастей, один комбайн, дышащий на ладан да груда разного металлолома из борон, косилок. Поделить их не смогли, а продать и разделить, между колхозниками, полученные за них деньги, было нереально. Кто купит этот хлам? Решили оставить технику в общее пользованье. Потому Егору пришлось опять пахать всю, бывшую колхозной, но ставшую частной, землю. Люди за это рассчитывались натурой: кто – приносил молока кринку, кто – сметаны и творога, кто – пару десятков яиц, а кто-то говорил спасибо, обещая отблагодарить по осени. Все лето семья Егора в полном составе трудилась не покладая рук на своих полях. Даже сестра Галина, сдав сессию, приехала помогать родственникам. Осенью брата Бориску призвали в армию. Провожали, как водится, всей деревней, с гармошкой и наказами, чтобы не опозорили земляков. Новобранцем Бориска был не один. Еще трое его дружков ушли вместе с ним. Мать плакала, а Егор успокаивал ее: – Ну что ты расстраиваешься. Отслужит и вернется, и не заметишь, как время пролетит.