Света Нахимберг - Кондас

Молодые разместились в маленькой комнатке, отделённой от горницы тканевой шторой: она была соткана руками мамы Сергея: большинство женщин располагали ткацкие станки около печи, зимы на Северном Урале суровые. Полевые работы закончены, домашние дела можно сделать быстро, а остальное время куда девать… Вот и находилось занятие ткать полотенца, половики, ткань для одежды. Всё необходимое для жизни делали сами, из подручных средств, пораскинув мозгами, получалось сначала что-то неказистое, думали-думали всей семьёй, придумывали: там что-то добавят, в другом месте – уберут, получается самая необходимая вещь в хозяйстве. Смекалистый у нас народ! У Сергея были золотые руки, за что ни брался, всё получалось! Пелагея нарадоваться не могла на своего мужа, дети у них рождались все желанные, красивые. Но у всех были разные характеры: некоторые хитрили, некоторые могли так разжалобить родителей, что они разрешали им в этот день не работать. Всего у Сергея и Пелагеи родилось четверо деток: три мальчика и одна девочка. Николай, Антонина, Иван, Виктор – это были надежда и опора для отца и мамы, много было бессонных ночей, одоление детских болезней, сбитых коленок и локтей, всё, как у всех детей. Один из них был какой-то особенный: он мог рассказать такие небылицы, «что ни в сказке сказать, ни пером описать». Эта его особенность беспокоила родителей: им хотелось знать, что же делал на самом деле сын в своё отсутствие. Но никакими методами родителям не удавалось узнать правду. Дети росли дружными, не давали в обиду своих, вставали стеной и никто не пытался «пробить» эту стену. Они и по дому делили заботы поровну, никто не отлынивал от порученного дела и всё бы хорошо, но Сергей приметил, что Иван подворовывал вкусные пряники или леденцы, которые, как и все, он привозил из Усолья – ближайшего большого города. Однажды он застал Ивана, как говорится, «на месте преступления»: тот залез в крынку, в которой лежали леденцы. Если бы он не был жаден, то взял бы пару-тройку конфеток и вытащил руку, а он всей ладонью взял в кулак леденцов, рука-то и застряла. Сергей подошел к нему сзади, окликнул, Иван от страха вздрогнул. «Разожми кулак, руку сможешь вытащить!». Иван разжал руку, повернулся к отцу. Сергей взял его за ухо и повёл «на горох», Иван расплакался, но отец был непреклонен. «Стой! Хитрее всех хочешь быть? У кого крал? У семьи! Если тебе что-то надо – спроси, всегда дам, разве не так?» Иван только кивал головой, обливаясь слезами. Сергею стало жалко сына, но научить надо, пусть постоит. Иван попросил у отца прощения, сказал, что никогда так делать не будет. Сергей спросил: «Горстью воровать?» «Нет! Совсем красть не буду!» Поверил Сергей сыну, выпустил из угла, растёр ему коленки от вмятин гороховых. Любил отец своих детей. Обычно дети ходили на реку искупаться, позагорать. Родители разрешали, только предупреждали, чтобы все вместе держались и смотрели за младшеньким Виктором. Ребятишки ходили купаться на заводь, перед запрудой на Кондасе: там вода прогревалась, можно было купаться. Они брызгали друг друга водой на разомлевшие на солнышке спинки, визжали от неожиданности. А Виктор, чтобы скрыться от таких брызг, перелез через запруду и упал в воду: его отсутствие заметили не сразу, а в это время Виктор ещё барахтался в холодной воде, Коля и Ваня бросились спасать брата, но в холодной воде у Виктора свело судорогой ноги, он камнем ушел под воду. Мальчишки пытались поднырнуть и вытащить брата, но вода была очень холодной, они тоже могли утонуть. Тоня сидела на запруде и плакала от жалости к брату, кричала Коле и Ване, чтобы вылезали, а то и сами утонут.

Дети втроём медленно брели к дому, слёзы застилали глаза, а в них «стояла» та страшная картина, как Витенька ушел под воду, только волны расходились на этом месте. Сколько ни медли, а дорога всё равно идёт к дому, а как рассказать родителям про младшего братика: это ведь они не досмотрели за ним. Дома был только отец, мама пошла в лавку. Отец увидел, что пришли только трое деток. «Где Витенька?» – спросил отец. Дети криком запричитали, зарыдали, ни один из них не мог ничего рассказать, только Тосенька махала рукой в сторону реки и ничего не могла сказать. Пришла Поля из лавки, выложила в сенях покупки, услышала горестный плач детей. Сергей встретил её, усадил на лавку, в руках был ковшик с водой: он уже и детей пытался поить, но они только плакали не переставая. «Что случилось?» – спросила Поля. «Ничего не смог „вытянуть“ из детей, но они вернулись с купания без Виктора» – Семён заплакал, смахивая текущие слёзы. Поля упала без чувств на лавку. Семён набрал в рот воды и начал брызгать на Полю. Она пришла в себя, Семён обнял жену, и они вместе с детьми горько плакали, не переставая. Первым одумался Семён. «Что же мы сидим? Надо хоть найти сыночка! Побежали на реку!» По дороге их спрашивали соседи, куда они бегут, что случилось? «Да, Витенька наш утоп в Кондасе…» К бегущим присоединились мужчины, свободные от работы – мало ли помощь будет нужна. Так все спешили к реке. Мужики сходили и наломали тонких стволиков деревьев, тоже могут понадобиться: вода очень холодная, не больно-то нырнёшь. Все вместе пошли по ходу реки, бороздя по воде деревцами, но Виктора нигде не было. Некоторые пошли быстрее и на одном из изломов реки они увидели Витеньку: его прибило к берегу и он лежал на боку, как будто прилёг отдохнуть. Надежды на то, что он ещё жив, не было. Подошла семья Семёна: детей и Полю Семён не подпустил к утопшему. Он подошел к нему, взял на руки, обнял, сложив ручки Витеньки, чтобы не падали из объятий отца. Он пронёс его сам до самого дома, за ним «ручейком» шла его семья.