Света Нахимберг - «Лоскутное» одеяло

Дизайнер обложки Илья Сергеевич Гончаров

© Света Нахимберг, 2017

© Илья Сергеевич Гончаров, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0922-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наступила осень. Колхоз справился с правительственным заданием по всем видам урожая! По этому поводу в сельском Клубе решили устроить Праздник с вручением денежных премий и Почётных грамот. После торжественной части программы стулья составили вдоль стен, все разместились кто где, всем нашлось место, единственным в центре зала остался бюст И. В. Сталина. Когда объявили танцы, один из молодых колхозников подошел к тумбе, на которой стоял бюст, и перенёс его в безопасное место: мало ли, во время танцев кто-то нечаянно мог уронить бюст Вождя. Начались танцы, у всех было прекрасное настроение, танцевали и плясали «до упаду». После танцев все стали парочками расходиться по домам. Ничего не предвещало неожиданности…

Рано утром в дверь Ивана (это он убрал бюст) громко постучали, чтобы разбудить спящих колхозников. Иван подошел к двери, спросил: «Кто там?» «Открывай или сломаем дверь!» Иван не чувствовал за собой никакой вины, поэтому он спокойно открыл дверь… «Одевайся потеплее, тебя отвезут в отделение милиции и там всё объяснят!» У Ивана не было ничего теплее ватной фуфайки, он одел валенки и вышел за дверь, там его «встретил» сильнейший удар в лицо и у него закружилась голова. «За что?» «Приедешь-поймёшь!» В отделении милиции следователь уточнил: «Это ты переставил бюст И. В. Сталина в зале?» «Я подумал, что его во время танцев могут уронить!» «А кто тебе это подсказал, признавайся, кто тебя надоумил это сделать?» «Иван сказал: «Никто, я сам!» «Сам, значит ответишь один за свою «самодеятельность»! Следователь пригласил конвой и приказал отвезти Ивана в следственный изолятор!» За ним пришли два дюжих молодца, схватили его под руки и в буквальном смысле поволокли, как мешок, Иван не успевал за ними перебирать ногами, один из них поставил Ивана к стене, а второй пошел открывать камеру. Они снова взяли его вдвоем и втолкнули его со всех сил во внутрь: Иван от такого толчка упал на пол: раздался раскатистый смех сидельцев… Когда Иван очухался от падения, он на коленях подполз к свободному спальному месту: снова раздался смех… Когда Иван стал раскатывать постель, ему сзади кто-то подставил ногу, когда он тянулся, чтобы заправить дальний конец постели и он упал, больно ударившись о железный край кровати, и разбил голову. Кровь заливала ему глаза, а сзади кто-то больно схватил его за шею и «обтёр» кровь об одеяло, так «дружески» помогли соседи. Через несколько минут пришел конвоир и вызвал его из камеры… Всё, как положено, прошли по коридору со всеми поворотами с командами «стой!», «лицом к стене!», «прямо!», «стой!» и так в длину всего коридора… Вошли в допросную комнату, там сидел всё тот же офицер, рядом с Иваном стояли два конвоира. Офицер снова задал ему вопрос: «С кем решились отставить бюст Вождя в сторону?» Иван снова подтвердил, что он один так решил: «Хотел, как лучше!» «Один значит?» -он кивнул конвойному головой и тот со всех сил кулаком ударил Ивана по лицу. У того помутнело сознание, но в тот же миг услышал: «Вспомнил?» Иван не мог говорить, он только безропотно мотнул головой из стороны в сторону. Офицер снова кивнул головой: второй конвоир размахнулся и кулаком ударил его «под дых»: у Ивана перехватило дыхание, он еле удержался на ногах… Через несколько минут истязания повторились, но теперь били ещё сильнее и Иван упал на пол. Офицер приказал увести его в камеру. Конвоиры волоком доставили его до камеры и втолкнули туда. Иван упал на пол, к нему подошел один из заключённых, пнул его ногой и сказал: «Вставай, падаль! Весь пол в кровищи замазал…» Иван еле-еле подполз к своей кровати и перехватываясь руками залез на неё. Он отвернулся к стене и горько заплакал: «За что меня так мучают? Ведь я ничего плохого не сделал, а теперь принимаю такие муки…» Он тихонько «подвывал», рассчитывая на сочувствие соседей по камере, но они, услышав его, громко захохотали. «Что? Плохой приём тебе оказали? Это ещё не всё-всё ещё впереди!» Раздался громкий хохот сидельцев. Иван понял, что сочувствия ему ждать неоткуда, у него была одна надежда, что мать, которая ждала его с войны, как-то «достучится» до властей и во всём разберутся.