Максим Лапшин - Открытая позиция. Роман с картинками

Вот как он попал в этот город, а в нем – на крышу Каса Мила. Впрочем, на верхотуре он оказался не сразу. Поначалу все-таки попробовал себя в роли официанта. Был разгар туристического сезона, и Пако блаженствовал. Каждый день он под завязку набивал свое уютно примостившееся под черепной коробкой Нечто, а попутно делал интересные наблюдения. Самые щедрые чаевые оставляют русские. Это раз. Второе – более всего Нечто интересуют азиатские лица. Пако даже попытался выяснить, кто именно из азиатов приходится Нечто особенно по вкусу. Но в октябре у ресторана сменился хозяин, и новые порядки пошли заведению не на пользу. Прохожие на Каррер де Касп стали останавливаться все реже, ресторан пустовал. Новый владелец не сумел договориться с кем надо, и туристические автобусы миновали ресторан без остановки. И гиды больше не упоминали его как одну из гастрономических особенностей испанской столицы. Пако надоело весь день смотреть поверх пустых столов, и он устроился кассиром в музей на Монжуике, а оттуда вскоре перебрался на крышу. И не просто сменил место работы, а угодил «в десятку».

От трехсот до полутора тысяч посетителей ежедневно, весь земной шар от Калифорнии до Сахалина: черные, рыжие, веснушчатые, бледнолицые, с распахнутыми глазами и глазами-щелочками, с угластыми скулами и с маленькими подбородками, с растительностью, выбивающейся из носа, с голубыми венами, просвечивающими сквозь кожу на висках, толстощекие, почти безгубые, осунувшиеся, с лакированными лбами – вот что такое крыша Каса Мила!

Наконец-то Пако разобрался с азиатами. Аппетитнее всего оказались японцы. Для них в картотеке как будто существовала особая полочка: что-то вроде раздела «деликатесы» в ресторанном меню. Как правило, японцы появлялись на крыше группами и начинали свой визит с того, что заглядывали стоящему у стеклянных дверей Пако прямо в глаза. Словно понимали, что у дверей дежурит Некто, кто должен их зарегистрировать. Некоторые «деликатесы» кланялись, и Пако кланялся им в ответ. Вторыми по сочности шли жители Корейского полуострова. Ими картотека лакомилась в отсутствие японцев, хотя сам Пако их недолюбливал. Юркие и суетливые, они шныряли по крыше и шумно перекрикивались друг с другом. С одним южнокорейцем случилось как-то жуткое недоразумение. Он так бойко порхал по крыше и так плотно держался в центре толпы на выходе и на входе, что Пако трижды видел его спину, но так и не сумел его сфотографировать… Хотел было броситься за корейской группой вдогонку, но удержался. Ведь у Пако есть еще и должностные обязанности! Он, например, должен следить, чтобы посетители не повредили цветные мозаики, не забирались с ногами на парапет, не курили, не мусорили…

Любопытно, что определилась и наименее «вкусная» категория лиц. В ней оказались те, кого принято считать «классическими эталонами красоты». Те самые журнальные, подиумные, экранные красавицы и красавцы. Театральные актеры, звезды кино и телевидения, оперные солисты, поп-знаменитости, фотомодели – кто только не побывал на крыше за пятнадцать лет! Весь мир восхищался ими и с увлечением следил за их появлением на экранах телевизоров. Единственным местом, где захватывающей дух красоте не предоставлялось никаких привилегий, была загадочная и своенравная картотека в голове Пако. Восхищаясь ее вместимостью и полагая, что она все-таки не бесконечна, Пако знал, кого в случае необходимости он вышвырнет вон. Этих самых так называемых красавиц и красавцев. Они для него балласт, да и только.

Русский, который битый час ошивался на крыше, относился к средней вкусовой категории. У него было правильное лицо, выразительные губы – такие часто встречаются у этих, наименее аппетитных, но под глазами виднелись очаровательные синеватые полукружия и переносицу украшал отменный деликатес в виде похожей на корону тройной морщины, так что картотека слопала его не без удовольствия! Учитывая, что за целый день на крыше не появилось ни одного азиата – немцы, шведы и горстка арабов, русский был проглочен на ура.

Как Пако выяснил его национальность? Ну, это проще простого. Во-первых, тот много разговаривал по мобильному. Все русские, как известно, жуткие трепачи. Если бы он появился в компании своих соотечественников, то шуму было бы как на базаре в воскресный день. Они не умолкали бы ни на секунду и обязательно показывали на все пальцем. «Вон Саграда Фамилия!.. Вон, вон!.. Вон фуникулер!.. Смотри, как ползут кабинки!.. А это что – вон там?.. Да не там, а вон там!..».