Алексей Кобленц - Полное лукошко звезд. Эссе

Он не казался, а был до того открытым, честным, простым и милым в общении, до того правильным и великодушным, что нам всем делалось стыдно даже мельком смотреть ему в глаза!

Я нашел ее, словно маленькую земляничку на обочине высушенной зноем дороги. Конечно, сорвал, бережно поднимая по приставшей к пальцам травинке, положил на ладошку, сдувая придорожную пыль, любуясь ее свежестью и красотой, наслаждаясь дурманящим сладким ароматом… Но другой отнял ее у меня, положил в рот и, не раздавливая языком, перемолол зубами… Вот так и пропала моя Земляничка… Спустя земляничный сезон, я встретил ее, но она сделалась совершенно ни на что не похожа…

Как необыкновенно сказочно наряжаются наши православные церкви на Пресвятую Троицу! Кругом по уголкам и стеночкам красуются беленькие березки, а полы устилаются толстым слоем свежескошенной зеленой травы и, заходя в храм, ступаешь по ней как по волшебному ковру. Чудо! Хотя чуда-то особого нет. Травка просто. Но как необыкновенно! Погода в этот день, бывает, что не особо балует теплом. Солнышко, бывает, надолго прячется за тучкой… А то и дождичек нет-нет, да и где-нибудь просочится… Но никакие капризы погоды не смогут помешать празднику изголодавшейся по радости души! Ну, как на Пресвятую Троицу.

Этим летом колодцу исполнилось так много лет, что он и сам уже не помнил сколько. Не узнавал в лицо шныряющих над ним птичек, не помнил, кто его выкапывал и возводил над ним деревянного строения. Я гладил струганные, выкрашенные зеленой краской доски и вспоминал его тогдашнего, в еще той обшарпанной одежонке с массивной, отполированной качающими воду руками деревянной ручкой вместо теперешней кнопки – нажал и потекло. Я тоже нажал, набрал в жменьку знакомо студеной водицы, попробовал. Нет, совершенно вкусная водичка, прямо как тогда… Тогда… Когда-то. Сделав еще несколько глотков родного мне пития, я почувствовал, что забыл он и меня, так часто прибегавшего к нему пацаном… Может, и не забыл, а просто не узнал?.. Жаль. Я ведь так с ним дружил тогда… Так любил его живительную влагу! Я даже вроде обиделся на него… Но потом, чуть позже, вдоволь насидевшись на зеленом покрывале всегда зовущего к себе местечка, родимого местечка, я наконец понял, что кроме благодарности за мое им вскармливание я не имею права испытывать к нему более никаких чувств. Спасибо, дедунюшка! Не грусти, не скучай и, пожалуйста, не прекращайся!

Прости ему все! Соберись с духом, поднатужься и прости! Прости его безалаберность, редкую гневливость, неуклюжесть, неумелость, неопытность… Прости. Он любил тебя. Может, не так, как тебе хотелось, сам, без подсказки, но любил. Да – бывало, что и не ночевал; да – не приносил сколько было нужно; не часто дарил цветы… Да – не состоялся, не смог, не сумел… Прости. Прости его. Он любил тебя! Так прости хотя бы за это. Сейчас ты успокоилась – его давно нет и, может статься, он уже прощен самим Господом Богом, а Ему виднее… Прости его и ты. От этого ты сделаешься еще прекраснее, еще милее, еще дороже… Ведь, если вдуматься, тебе теперь это так просто сделать – простить.

Добро должно быть с кулаками. Причем, с нормальными такими, бойцовскими. Доброту вечно у нас, да и не у нас, принимают за слабость. Зачастую так оно и есть. Поэтому добро – прерогатива слабых, но его обязательно следует вооружить чем-то более-менее конкретно сильным, дабы добро само по себе смогло себя защитить, оградить от наглости, хамства и впитавшегося в кровя свинства. Развиваем. Добро вооружается, добродеи дробятся на сообщества, союзы, партии… Добрые воюют со злыми, а потом уже, по вековому сценарию, и сами с собой. И тут такое начинается! Господи, дай терпения и разума! Дай нам того, чего у нас и не было, и нет!

Ах, если б щас на дачу да курева вдоволь! На даче ж можно ниче не делать. Сиди себе, размышляй, кури… Ходи на прудок полавливать мелкую рыбешку… Не для еды, а так, ради поклевки. Кошке. Тогда надо обязательно завести кошку. Рядом если лесок (маленькая посадочка, но обязательно), то утречком ранехонько за грибками в него – шлеп! Подосиновички, свинушечки, маслятки-козлятки там всякие… Одному скучновато, правда. Тут хорошо бы собачка чтоб рядом трёхала… Тогда надо обязательно завести собачку. А, про речку забыл… Чтобы речушка рядышком, да так, чтобы прямо в трусах до нее – раз, в чистую прохладную водицу – нырь, и пескарики в разные стороны. Хорошо! Вот так сидишь иной раз без курева, дачи, кошечки и собачки… Бездомный, сирый, до всего голодный мечтатель, главный инженер воздушных замков… И ничего у тебя нет и не предвидится, а ты все равно надеешься на что-то, разгораешься своею мечтой и раскаляешься прямо до красноты. И краснеешь… Краснеешь от собственной никчемности. Ах, если бы…