Станислав Граховский - Агнцу моление. Поэзия и проза

Нужно всегда здесь и сейчас. Никакие варианты не приветствуются и не принимаются. Даже возвращение кого-то обратно в нашу жизнь воспринимается агрессивно, способствует пересмотру договоров и отношений. Уж мы то должны были обо всем знать ЗАРАНЕЕ. Никакие форс-мажоры не принимаются. Как можно было не успеть предупредить? Ведь мы уже включили этих людей в свою драгоценную жизнь, и они должны были только радоваться и принимать этот дар безоговорочно.

Никто никому ничем не обязан, тем более посторонние люди, но нами почему-то всё воспринимается как личное оскорбление. Слово «Бывает», в нашей судьбе не принимается. Всё с чем-то связано, с каким-то замыслом и каким-то чужим планом причинения нам вреда.

Боимся. У страха глаза велики. В каждом человеке из своего окружения подозреваем какое-то мнимое предательство. А было ли оно? Может проще надо ко всему относиться? Может просто допустить что так тоже бывает, и вы лично здесь не причём?

Просто так бывает…

– Василий! Василий! Спишь, что ли? Да уж утрачиваются силушки. Ну да ничего.

Продолжаю бодрствовать один, да на звёзды смотреть. Иногда так говоришь, говоришь, а собеседник уже далеко, в сонном царстве, или просто в думах разных. А я тут. Как был, так и есть.

Смотрю на месяц, а он как улыбка, а не на боку лежит, как же думаю оно так. Вот думаю странность какая, а оно здесь всегда так, в этом мире. А у нас луна лежит видать. У нас многое не так и мир чёрно-белый, а не так, как тут. Тут всё кто-то разукрасил. Да что с того? Они-то про то не знают. Как и мы про своё чёрно-белое существование.

Честно говоря, попасть сюда очень непросто. Для этого своеобразных билетов нужно заработать много. А чтобы их заработать нужно суметь в чёрно-белом мире очень сильно ускориться. Прям не сидеть совсем. А делать и делать дела разные. Чтобы не на словах, а на деле заслужить. Не ну не перестараться конечно, там тоже можно упасть без силы на бок и вот тебе и круги цветные плывут перед глазами, и луна не на боку улыбается. Некоторые это пытаются с помощью спиртного делать. Но не то это всё, не по-настоящему. Настоящее оно вот сейчас прямо передо мной.

Такое настоящее что от его восприятия тоже устаёшь. Вот Василий и устал чёто. А я держусь. Всё насмотреться не могу. Да ещё днём солнца ихнего никак наесться не мог. Принимаю и принимаю в себя этот солнечный свет. Да так что он после весь из меня полез через разные места выступающие, красными пятнами да пузырями.

Да тут действительно всё перевёрнуто. И ездят не так, да и не туда, честно говоря. Мысли другие, веры разные. Привыкли что всё на свете хорошо и хотят ещё чтобы лучше было. Извращения всякие, вот мол дивись люд честной, мы не просто другие, а мы вообще не такие. И не понять вам не догнать что в головах.

Мы то всё спрятаться, да думку свою по-тихому думать, а они вот на тебе и думать не думал, а вынул и показал. Мы тут мораль свою всё крепчаем, а они оказывается и без моралей всяких богами себя считают. Типа кто вокруг? Спасибо всем, кто приехал в их мир и платит за то, что они могут так развлекаться. Хочешь посмотреть заплати и смотри. Мы то думаем, что они нас развлекают, а они живут так и за то, что вы приезжаете позавидовать денег с вас берут.

Мы там далеко у себя всё Бога ищем, приходим в единственные цветные заведения и молимся, спрашиваем, обрящем ли когда? А тут они храмы строят для чего? Одних приезжих туда и водят. На смотри, думай, что с тобой не так. Почему у тебя луна на боку?

Вот лежу и думаю. А Василий уж устал от дум этаких. Всё как-то не укладывается. Да не туда ложится. А граница между нами ночь. Всю ночь самолет летит и ночью прилетает. 7 часов пробирается через нейтральную территорию. А тут тоже пограничники, так самолет трясут что задумаешься, надо ли оно тебе через такие страхи прорываться.

– Василий! А что, может взять и поменять всё?

– Уж очень много придётся менять, – очнулся вдруг Василий, – а во первую очередь себя. А готов ли ты к этому? Да и пусть у меня луна на боку лежит, будем сами свою жизнь разукрашивать!

Многие годы волнует проблема ограниченности нашего восприятия окружающего мира. При этом мы ставим какие-то опыты по его изучению, надеясь что-то увидеть, чтобы естественно что-то понять. А понять мы не сможем, потому что никогда не увидим. Всё до чего додумался человеческий разум сделать на помощника в виде увеличительного стекла – лупы. Ну крупнее мы что-то видим и что? От этого не изменяется ограниченность функционирования наших анализаторов, прежде всего зрения.