Александр Берлин - О блокаде Ленинграда и о другом, о чём не могу забыть

Расцвет конторы

Прежде чем вы начнете читать эту книгу, скажу прямо, что это все неправда и все, что тут написано никогда не происходило ни с автором, ни с его друзьями и знакомыми, хотя все написано от первого лица. Так что я готов заранее признать свою вину, если кто—то увидит в героях свои черты или поступки. Если какие-то организации сочтут, что это про них, то я готов изъять куски из текста и согласиться с опровержениями. Если кто-то осудит героя и припишет мне его грехи, то я готов за него сознаться, что «да» я был не прав и больше так делать не буду.

Автор немного вольно обращался с историческими лицами. Везде он старался следовать документам по истории, но трактовку их поступков и достижений брал на себя. Я хотел сказать, что они такие же люди, как и все, но только гениальные, так что остается только завидовать, что они смогли, а мы нет.

Так-что будьте благосклонны и успешного чтения.

Зазвонил мой служебный телефон. – Алло!

Это звонил начальник отдела кадров. «Вам надо пройти в комнату переговоров». Я хорошо знал этого чинушу, мы не раз за одним столом обедали и вели нейтральные беседы. Но сейчас звучал официальный голос с металлическими интонациями. Это означало, что он по делу или звонит в присутствии кого-то незнакомого. Я спустился вниз в проходную. За ней начиналась зона, где можно было свободно находиться посетителям. Там же была комната, для переговоров с ними, пока им не выпишут пропуск. На этот раз у комнаты дежурил начальник отдела кадров, что было само по себе удивительно. Значит, там находилось какое-то важное начальство. Но почему его не допускали на территорию Института, я не понял. Начальник взял меня под локоток, что мне не понравилось, и я вежливо освободился. – Ну, ладно! – выдохнул начальник и пропустил меня первым в комнату. В комнате в углу за столом сидел красивый блондин. В идеальном костюме, он очень соответствовал образу чекиста. Этот образ я усвоил по многим сериалам. И его голос: «Проходите, садитесь!» – был настолько знакомым и ласковым, что у меня не осталось сомнений, что я угадал его занятие. Дальше я ожидал, что он вынет книжечку и отрекомендуется: «Капитан,*****». Но этого не произошло. До этого со мной беседовали разные вежливые люди. В основном это были ученые старой школы. Но тут была холодная вежливость. Потом я часто встречался с такой вежливостью, и в этой организации и даже в нелегальном обществе ленинградских фашистов. Но сейчас это было впервые. Вежливая реплика – «Мне рекомендовали Вас, как талантливого молодого ученого». Начало было для меня неожиданное. Еще никто не говорил мне такого. Да кому было дело до моей талантливости, все пахали одинаково и решали те задачи, что ставили шефы или возникали по ходу работы. Дальше следовал неожиданный задушевный вопрос. – «Над чем вы сейчас работаете?». Тоже было для меня неожиданно. Я не числил себя важной персоной, чтобы незнакомые люди интересовались моими работами. Я подумал: «Сейчас спросит о здоровье». Но молчать было неудобно, и я открыл рот, не понимая, что происходит. – «В настоящее время» – протокольно начал я, – «веду свою часть алгоритмов по основным процессам управления». – Да нет! – досадливо бросил он. – Расскажите мне про теорию. Вот тут мне стало не по себе. Такая организация знает столь тонкие математические предметы! Да и откуда они узнали, что я занимаюсь этим. Но скрывать было нечего, хотя я просто не был подготовлен читать популярные лекции по вопросам современной математики. – «Исследую приложение конечных полей Галуа для описания дискретных процессов». – «О-о-о!» протянул он. – И чего Вы там достигли?

Я явно был в тупике. Что-то мне подсказывало, что субъект не знал этого предмета, но что ему было нужно, я не понимал

И тут блеснул некоторый луч, осветивший закоулки моего сознания. – «Вы кому—нибудь сообщали свои результаты?»

– Вот! Это суть.

– И как хороший следователь по этой маленькой детальке, я понял, что это и есть основная цель беседы. Но это была только догадка. – «Да, делаю кое-что!» – протянул я. А теперь надо немножко пояснить для современного поколения. Это были годы, когда компьютеры были большими устройствами и занимали этажи. И поэтому переписка шла по обычной почте, как это делали веками большинство ученых. Значит, это не удивительно, что незнакомый мне сотрудник знакомых мне понаслышке органов интересуется моими работами по полям Галуа. Этот человек – феномен, занимаясь работой, которая «опасна и трудна», вряд ли хорошо знает дискретную математику. Этот человек хорошо знает мою переписку!